Новый адрес форума http://antipenko.kamrbb.ru/ Регистрация не нужна, все ники перенесены, но пароли будут новые, поэтому пишите мне в личку, я вышлю вам пароли для входа. За паролями можно обратится также к shtany55 в личку.Те участники, которые не получили пароль, обращайтесь по адресу электронной почты otschelniza@mail.ru или shtany55@mail.ru.
Спектакль «Улыбнись нам, Господи», режиссер Римас Туминас.
В прошлом году вахтанговцы буквально «взорвали» театральную общественность премьерой «Евгения Онегина». И, похоже, собираются сделать это еще раз: в марте 2014 года Римас Туминас представит публике спектакль по роману Григория Кановича «Улыбнись нам, господи». В центре истории — судьба литовского еврейства, раскрытая через рассказ о «маленьком человеке», упорно про-тивостоящем злу. В репетициях принимают участие звезды первой величины: Сергей Маковецкий, Евгений Князев, Виктор Сухоруков, Юлия Рутберг, Алексей Гуськов, Александр Рыщенков, Олег Макаров, Виктор Добронравов, Григорий Антипенко. (http://www.vashdosug.ru) Спасибо RATANN за новости!
Премьера намечена на 8 марта 2014г!
21 сентября - "Улыбнись нам, Господи!" - Театр им.Вахтангова
--------------------- Страница спектакля на сайте театра им.Вахтангова: click here
Информацию о составе можно получить на странице спектакля на сайте театра Вахтангова http://www.vakhtangov.ru/shows/ulybnis_nam - Ближайшие даты исполнения: Напротив даты спектакля надо кликнуть по слову СОСТАВ - откроется список исполнителей.
Театр Вахтангова: «Улыбнись нам, Господи» В московском Театре имени Вахтангова – еще одна премьера. После русской классики - Лермонтова и Пушкина – его художественный руководитель Римас Туминас обратился к прозе популярного в Литве и практически не известного в России писателя Григория Кановича. Новый спектакль - «Улыбнись нам, Господи» - притча по романам писателя. В его центре – судьба «маленького человека» на примере еще одной еврейской истории…
«Куда бы мы ни ехали, куда бы ни шли, мы едем и идем к нашим детям. А они идут и едут в противоположную от нас сторону все дальше и дальше… И никогда мы с ними не встретимся…» Это изречение одного из персонажей пьесы красноречиво говорит: это история не только о стариках евреях, которые едут из своего местечка в город Вильно, чтобы узнать о судьбе сына одного из них. Дорога в Вильно длинна, но еще длиннее - воспоминания о прошлом, полном лишений и обид, мысли о смерти и несбывшихся надеждах. Для Римаса Туминаса этот спектакль – попытка во второй раз войти в одну реку. Он уже ставил эту вещь в родном Вильнюсе, но судьба спектакля сложилась трагически: один за другим ушли из жизни игравшие его актеры, и никакие вводы не помогли реанимировать постановку, рассказал известный режиссер.
"Он меня беспокоил, этот материал, он как бы не доигран после смертей: не доиграно, не дожито, не прожито. Что-то судьба несправедливое с нами сделала. Фундаментальные мысли здесь – это дорога, дорога к детям, к обещанному празднику, на землю обетованную. Мы все так живем – в ожидании, в пути. Мы готовимся, мы едем. Там, где дети, где близкие наши, - там праздник. Встреча с детьми – праздник. И вся наша жизнь – это долгое путешествие в этот праздник. Мы в дороге от рождения. Я дорогу эту люблю: все в ней – и любовь, и беды. А главное, мы должны быть в дороге - в дороге познаешь все".
И дорога раскрывает человека – так же, как раскрывает его театр, убежден Римас Туминас. В своем новом спектакле он задействовал звездный состав труппы среднего поколения: Сергей Маковецкий, Евгений Князев, Виктор Сухоруков, Алексей Гуськов… Причем звездными будут оба состава. Актеры признаются, что так или иначе примеряли эту историю со столь ярким еврейским колоритом на себя. И кровь тут ни при чем, уверен артист Евгений Князев: "Почему меня так тревожит этот спектакль, волнует работа в нем? Когда я был студентом Горного института, меня отправили на практику в Ленинград, и мои родители решили навестить своего сына, посмотреть, не плохо ли ему там, как он там живет. И меня, 20-летнего, это оскорбило. И когда они приехали, я уехал в Гатчину в тот же день. Когда уже сел в электричку, понимал, что совершил нехороший поступок, но я должен был проявить свою независимость, и я ее проявил. И вот эту вину я несу до сих пор перед своими родителями. Их уже нет, а я виноват".
Все люди одинаковы, продолжает Евгений Князев, одинаковы их заботы и беды. И это произведение отнюдь не еврейское – оно общечеловеческое, говорит в свою очередь его дублер - актер Алексей Гуськов: "Это путь автономного существования. Как написано у великого философа, только пройдя путь, ты понимаешь, какой путь хотел пройти. И этот спектакль для меня - какой-то новый шаг, новая система координат, которую мы продолжаем осваивать - честно, в меру сил и таланта".
Каждому в жизни уготовано свое место: еще один смысл, заложенный автором сюжета и продолженный режиссером. «Эта история касается абсолютно всех», - уверена актриса Юлия Рутберг, сыгравшая в нем совсем «молчаливую» роль. "Это очень трудный спектакль. В нем трудно молчать, трудно говорить, трудно жить. Но я благодарна своим партнерам – я плаваю в их воде, в той питательной среде, которую они создают. И когда я слушаю, как они играют, многие вещи рождаются внутри просто оттого, как они раскрывают текст и что говорят. А вообще, мне кажется, что это про всех. Это Ноев ковчег".
Куда ведет «дорога», никто не знает. Но только в дороге герои начинают что-то понимать о себе, друг о друге, становятся светлее. И, быть может, они и узрят, наконец, улыбку Господа.
В Москве прошла постановка спектакля «Улыбнись нам, Господи» с Виктором Сухоруковым и Сергеем Маковецким
Звездный состав для своего нового спектакля собрал худрук Театра имени Вахтангова Римас Туминас. 16.03.14
Историю из дореволюционной жизни местечковых евреев рассказывают Сергей Маковецкий, Владимир Симонов, Виктор Сухоруков, Алексей Гуськов, Евгений Князев, Юлия Рутберг, Григорий Антипенко и Виктор Добронравов. Костюмерному цеху к премьере предстояло сшить более 40 костюмов. В связи с этим костюмеру Галине Петровне присвоили торжественное звание «царь и бог», но она, погруженная в эскизы костюмов и фотографии времен начала века, только отмахивается:
— Какой я вам царь, вот шляпы лучше возьмите примерьте!
— Посмотри, как тебе кепочка, которую мне приготовили? — интересуется у Виктора Сухорукова Сергей Маковецкий. — Мне кажется, мелковата!
— На, примерь другую, — советует Виктор Иванович. — Эта сидит как надо.
Напротив гримерной Сухорукова столик с несколькими шляпами. Среди них — раритетный котелок, сделанный еще до войны в Лондоне. Внутри на подкладке автограф Юрия Яковлева.
— Юрий Васильевич — мой талисман на сего-дняшний день, — радуется Сухоруков. — Когда я выбирал себе рубашку, в которой буду играть, протянул руку вот к этой, и так она мне понравилась, прямо приросла ко мне. А потом глянул — а на ней написано «Юрий Яковлев». Он ушел, а мне рубашку передал. Интересно, от кого будут ботинки и пальто?
— Такие вещи как обереги, — замечает Юлия Рутберг. — Они пропитаны энергией больших мастеров, помогают нам работать.
Евгению Князеву некогда размышлять об оберегах. Он крайне удивлен. Надев пальто, обнаруживает в карманах… камни.
— Это зачем? — спрашивает артист, выгружая стройматериал из карманов. И тут же получает доходчивое объяснение костюмера: камни оттягивают карманы, и пальто выглядит более поношенным.
— Впрочем, не торопитесь, сейчас вам другое пальто принесут, серое, оно будет казаться более старым, — говорит костюмер.
— Не надо, я сейчас это грязью измажу, и будет хорошо, — предлагает в шутку артист.
— Наш спектакль — еще не родившийся ребенок. Каким он родится — толстым или худым, блондином или брюнетом, мы пока не знаем, мы сейчас в процессе, — говорит Сергей Маковецкий. — Сейчас родим, а зрители потом оценят, каким он получился. Да, и принесите мне, пожалуйста, сапоги побольше, растоптанные какие-нибудь. Вот эти в самый раз!
Довольный актер надел новые, точнее, старые сапоги и пошел на сцену.
RATANN, Аня, спасибо за интересную находку. О чем говорят "боги" прежде, чем забраться на "Олимп" из старой мебели о глаголом жечь наши сердца? А вот спрячьтесь в их гримерке и послушайте)) Так все просто, по-домашнему: кепочка мелковата... И так все значимо и исключительно: мастера уходят, а свою любовь к искусству и творческую энергетику оставляют в театре...
Дорогой длинною... Римас Туминас представил долгожданную премьеру по роману Григория Кановича «Козленок за два гроша».
Сполна отдав должное русской литературе, режиссер взялся за литовскую прозу. Может быть, по родине затосковал? Однажды он уже ставил «Улыбнись нам, Господи» в Вильнюсе. Но спектакль имел несчастливую судьбу и вскоре был снят с репертуара. В Вахтанговском театре у него есть шанс задержаться. «Козленок за два гроша» — о той Литве, где «безраздельно господствовал сладкозвучный идиш». Канович привычно рассуждает о судьбе евреев из забытого Богом местечка. Туминас неторопливо поддерживает меланхоличный разговор, превращая рассказ в философскую притчу, где не имеют значения ни время, ни место. Восьмидесятилетний каменотес Эфраим Дудак (Сергей Маковецкий) всю жизнь шел рука об руку с горем — делал надгробия. «Смерть ходила за женами в Эфраимовом доме, как цыганская собака за телегой». Трех вдовец похоронил. Дети разъехались. «Кроме козы, он никому на свете не нужен». Так что нынче одинокий старик решил и себе камень заготовить. Но от невеселого занятия отвлекает новость: сын Гирш арестован в Вильнюсе за покушение на жизнь губернатора. Приходится собираться в путь — авось успеет попрощаться. А может, и не казнят?.. Козочку-пророчицу, обаятельно сыгранную Юлией Рутберг, он скрепя сердце поручает соседям. Повозку собирали всем миром. Художник Адомас Яцовскис придумал построить ее из тумб и ящиков, а запрячь — большим платяным шкафом. Зато кляча эта, говорят, и до Парижа домчит, «если ей ласково, не как лошади, а, к примеру, как женщине, шепнуть на ухо: так, мол, и так, голубушка, довези нас». В дорогу Эфраим берет двух попутчиков-односельчан: водовоза Шмуле-Сендера (Алексей Гуськов) и нищего Авнера (Виктор Сухоруков). Товарищи — под стать горемыке. Шмуле так же брошен детьми, а бакалейщика Авнера разорил пожар. Вот и причитают они всю дорогу: «Самые несчастные твари на земле — это родители», «Умереть евреем легче, чем жить», «Куда смотрит Бог?.. Может, он не отец, а отчим?»
По-сравнению с «Евгением Онегиным», где по сцене бегал плюшевый заяц, а Ольга задорно играла на баяне, новый спектакль вахтанговского худрука — тяжелый и тягучий. Не очень веселят даже анекдоты про евреев. Да и комиковать, играя характерным говором, здесь-таки не принято. Правда, угрюмую прозу режиссер подсластил: порой палят в воздух из пистолетов, порой танцуют и смеются. Как это часто бывает у Туминаса, на сцене появляются шуты: от трогательных до нелепых. Тем не менее путь троих друзей безрадостен и усыпан множеством печальных афоризмов. По словам трех товарищей, жизнь — это дорога на кладбище. Для кого-то она оказывается короче, для кого-то — длиннее. Но притормозить нельзя. «Стоит еврею сделать остановку, и на него сразу же все беды обрушиваются. Но пока еврей едет, нет на свете человека счастливее, чем он. Даже если он едет на похороны».
Специфика повествования состоит в том, что все события происходят в дороге - герои отправляются в путь на телеге. Поэтому перед Туминасом стояла задача насытить действие динамикой, сымитировать движение, призвав на помощь музыку (бессменный композитор в работах Туминаса - Фаустас Латенас) и освещение (Майя Шавдатуашвили). В центре сцены - пирамида из нагроможденных друг на друга ящиков, комодов и шкафов. Венчает конструкцию подобие мачты с белой тканью. Вот такое необычное средство передвижения предлагает героям притчи сценограф Адомас Яцовскис. Весь их путь сопровождается афоризмами, преимущественно фаталистического настроения.
Один из главных персонажей, каменотес Эфраим Дудак (Сергей Маковецкий в первом составе) получает сообщение о том, что его сын Герш совершил покушение на генерал-губернатора. Не убил, но ранил в руку. И в ногу. Эфраим собирается в Вильнюс проститься с приговоренным к смерти сыном. Герш - не единственный его ребенок, у старого еврея их много - три раза женат был. Но все его супруги умерли. И тем пронзительнее сцена прощания Эфраима с "семьей", от которой остались только булыжники, намек на холодные надгробия (вообще камни в спектакле - не просто намек на род занятий Дудака; в зависимости от событий, они меняют свое предназначение и в финале складываются в курган). У его взрослых детей давно своя, тоже в целом нескладная жизнь, и тосковать по Дудаку будет только белоснежная Козочка, которую играет Юлия Рутберг. Тот факт, что Заслуженная артистка соглашается на роль козы, уже сам по себе нестандартный, но и роль Рутберг специфична: по сюжету Козочка понимает своего хозяина лучше многих людей, и Дудак уверен, что у нее есть душа. Так что мысль, что Козочка живее и человечнее многих тех, кто по крови приходится каменотесу родней, Туминас решает вводом актрисы.
Почерк Туминаса остается неизменным: очеловечивание животных и опредмечивание их же - один из любимых приемов режиссера. Коза - женщина, а кобыла - шкаф! По пути в Вильнюс на него - то есть на нее, на кобылу - нападают волки (люди в телогрейках и ушанках, внешне очень похожие на зэков), и хозяин лошади, водовоз Шмуле-Сендер Лазарек (Евгений Князев) демонстрирует публике доказательство укусов - окровавленную тряпку. А еще в шкаф бросают овес и много раз целуют. Вообще это удивительно, как рельефно и нетривиально играют неодушевленные предметы у Туминаса.
Что касается непосредственно актерских работ, то тут в первую очередь хочется отметить Виктора Сухорукова. Его герой Авнер Розенталь некогда был бакалейщиком, преуспевал и горя не знал, и жил бы так дальше, не заглядывая другим в рот, если б не пожар, уничтоживший все его имущество. Теперь Авнер - побирушка. С какой тоской он смотрит на своих друзей, запасшихся едой в дорогу! Отчаянный, мятущийся, у него никак не получается найти себе место в этом мире. Герой Сухорукова весь спектакль словно пытается ухватиться за соломинку, уговаривая себя и окружающих, что счастье возможно.
Герой Маковецкого - антагонист Авнера. Он давно смирился с тем, что происходящее вокруг горько и безрадостно, что дети "безжалостно долго стреляют в нас", "палят годами". Черная тоска владеет им, и кажется, что эмоции навсегда покинули его, но это до поры до времени - Маковецкий будет играть мощно, эмоционально, на разрыв.
Третий образ - уже упомянутый Шмуле-Сендер (Евгений Князев) - самый удачливый и беззаботный из этой компании. В пути к ней примыкают еще двое попутчиков. Один из них, Хлойне-Генех - в первые минуты не узнаваемый, гиперкомичный, до сумасшествия пластичный в плане актерского мастерства Виктор Добронравов. Это тоже местный юродивый, наивный и трогательный. Собственно, 90% юмора в спектакле - работа Добронравова. Само его появление и знакомство с троицей - искрометный анекдот. Добронравов в руках режиссера - желанный материал, из которого можно вылепить самые нестандартные образы.
Во втором действии появляется загадочный Палестинец (Григорий Антипенко). Он направляется в Иерусалим, где, как считает, начнет жизнь заново, и именно в этом городе его ждет подлинное счастье. С Палестинцем связана целая серия режиссерских метафор. Мой знакомый еврей трактовал его как образ нового человека, красивого, успешного, сильного, способного противостоять любым напастям (недаром он так уверенно стоит на раскаленных камнях).
"Улыбнись нам, Господи" - вещь не развлекательная. История еврейского народа сама по себе насчитывает немало мрачных, страшных страниц, и в раздумьях персонажей спектакля бесконечно крутится мысль: еврею проще умереть, чем жить. На протяжении трех часов публику тестируют на предмет функционирования ее органов сострадания, и чтобы пережить нелегкое путешествие Дудака в Вильнюс, требуется много душевных сил. Но после драматичного финала остается все-таки светлое чувство. Наверно, в этом и кроется та самая надежда на то, что Господь все-таки улыбнется и в мою сторону.
Автор - Юлия Чечикова, Фото Галины Фесенко , 18 марта 2014 г.
После оглушительного успеха двух спектаклей в Театре имени Евгения Вахтангова: «Пристань» и «Евгений Онегин» зрители ринулись покупать билеты на премьеру с символическим названием «Улыбнись нам, Господи». К великому сожалению, ни одному из героев спектакля он не улыбается, наоборот, посылает на их головы новые испытания, поэтому им ничего другого не остается, как терпеть и верить.
Григорий Канович, бежавший вместе с семьей из Литвы в Казахстан и на Урал от нацистов, после возвращения на родину написал 10 романов, посвященных восточноевропейскому еврейству, его вечному преследованию и поиску земли обетованной, которой на самом деле нет. Среди этих произведений было две повести: «Улыбнись нам, Господи» и «Козленок за два гроша». По ним Римас Туминас в 1994 году поставил спектакль в Вильнюсском малом театре. На фестивале «Балтийский дом» в Санкт-Петербурге он произвел неизгладимое впечатление. Все были поражены бьющим по нервам трагическим исходом еврейского народа. Но самое главное – околдованы актерским ансамблем, настолько вписавшимся в предлагаемые обстоятельства притчи, будто сами прошли этот тяжелый путь.
Во время пресс-конференции Римас Туминас сказал, что тема исхода продолжает его волновать, он считает ее незавершенной после того, как литовский спектакль перестал существовать. А потому и решил поставить трансформированный библейский сюжет с вахтанговцами. Для этого он собрал неслабую команду, можно сказать, первачей, начиная от Сергея Маковецкого, Алексея Гуськова, Владимира Симонова, Евгения Князева и заканчивая талантливой молодежью. Эти «ребята» должны были обеспечить новую жизнь нестареющему режиссерскому замыслу и убедить публику, что в одну и ту же воду можно войти дважды, да еще при этом выиграть во времени.
Несомненно, 20 лет назад общество стояло на пороге больших перемен. Кто-то собирался уезжать на Запад в поисках лучшей доли, кто-то еще надеялся, что перестройка всех уравняет и экс-президенту Ельцину не придется класть руку на рельсы, чтобы доказать дееспособность ваучеров. Только эту «палочку-выручалочку» очень быстро распознали, к сожалению, слишком поздно, потому что самые сообразительные и циничные уже сколотили на этом капитал. Но машина всеобщего хаоса была приведена в действие. Чему немало способствовал появившийся выбор с условно открытыми границами. И энергичная молодежь, задрав штаны, ринулась в образовавшийся проем, пытаясь перехитрить судьбу. Ну а наивные родители, живущие по старым понятиям, зажав в кулаке прежние ценности, продолжали жить иллюзиями и надеждами на долгожданные встречи с детьми. Никто из них не хотел верить, что блудливое время поглотило их сыновей и дочерей, и живительный источник продолжения рода иссяк. Фактически об этом, как мне показалось, и поставил спектакль Римас Туминас. Тут дело не столько в горькой доле вечно гонимого еврейского народа, сколько в нынешнем переселении всех народов, бросающих свою землю и дом ради призрачного счастья.
Именно поэтому Туминас вместе с художником Адомасом Яцовскисом сооружают на сцене некое подобие ковчега в виде телеги, на которой Эфраим Дудак – Сергей Маковецкий и два его друга: Шмуле-Сендер – Евгений Князев и разорившийся лавочник Авнер Розенталь – Виктор Сухоруков отправляются в Вильно спасать сына Эфраима, осужденного за нападение на генерал-губернатора. Этому странному декоративному сооружению из ящиков, стульев, сундуков вменяется в обязанность убедить зрителей в подлинности средства передвижения, причем длинный шкаф с офортом «Незнакомки» – ничто иное, как старая кляча, хозяин которой, вечно вздыхающий жалостливый Шмуле, готов сам нести ее на руках. Пропажа, а точнее, кража этого «одушевленного» предмета приводит всех в ужас, и горе-путешественники, не думая об опасности, отправляются на поиски вора.
Фактически весь путь местечковой троицы состоит из серии новелл, скрепленных одной сверхзадачей: найти справедливость и понимание в чужих сердцах, умеющих прощать. Ведь каждый из них никогда не зарился на чужое, смиренно принимая удары судьбы, и даже бедность не считал таким уж большим злом. Так, в хозяйстве у Эфраима только одна коза (которую, представьте, играет Юлия Рутберг) и эту кокетку с лукавыми глазками он отдает соседу, понимая, что может никогда не вернуться назад. Грубыми досками заколачивается дверь в храмовое пространство. Звук молотков рвет барабанные перепонки, и Эфраим все больше и больше уходит в себя, потому что знает – покушение на чужую жизнь ничем оправдать нельзя… Но как быть, если это родной сын?..
Сложный способ существования артистов в философской притче Туминас соединяет с витальной формой картин Казимира Малевича, пытаясь в обыденности найти уникальное, в корявых фигурах местечковых евреев нечто возвышенное, свойственное разве только юродивым. Над их наивностью и доверчивостью можно потешаться, но почему-то смех застревает в горле. Не потому ли, что пока артистами не овладела легкость. Они боятся пользоваться красками шаржа. И только Виктор Сухоруков берет ту высокую ноту балаганного лицедея, когда карикатура превращается в летящего ангела. Все его исповеди похожи на покаяние перед Богом, которого он чувствует в себе, но не видит. Евгений Князев пытается овладеть сложной формой художественного шаржа, но пока дальше гротескового рисунка не идет. По-моему, артистам мешает отсутствие конфликта как такого, переведенного режиссером в бытийный конфликт. Чему хорошо научены литовские артисты и чем не всегда владеют русские артисты, уверенно чувствующие себя в монологическом способе существования. Но здесь этого мало, поскольку соло должно сливаться с общим хором таких, как они, пилигримов.
Наверное, эти критические заметки можно пропустить мимо ушей, не заметить, посчитать несправедливыми наскоками на больших мастеров. И вместе с тем путь от себя к образу в метафорическом спектакле такой же сложный, как путь их героев к суровому Богу, не желающему улыбаться. 20.03.2014 10:43:26 Автор : Любовь ЛЕБЕДИНА
Статья из номера 042 за 26 Марта 2014г. Опубликовано 00:14 26 Марта 2014г.
«Команда мечты» на вахтанговской сцене
Корреспондент «Труда» побывал на премьере спектакля «Улыбнись нам, Господи» в Театре Вахтангова
«Улыбнись нам, Господи» Римаса Туминаса в Театре им. Вахтангова обещает стать самым знаковым спектаклем нынешнего сезона. На премьере побывал корреспондент «Труда».
Странных сближений в нашей жизни гораздо больше, чем мы успеваем заметить. Лишь изредка даем себе труд остановиться и попробовать разобраться, хотя бы попробовать! — почему именно эти кривые пересеклись именно в этой точке пространства и именно сейчас.
Впервые спектакль по романам литовского писателя Григория Кановича «Козленок за два гроша» и «Улыбнись нам, Господи» Туминас поставил почти 20 лет назад в созданном им Малом театре Вильнюса. Тот спектакль принято называть легендарным — он принес своему создателю европейскую славу. Зачем понадобилось режиссеру, чье место в российском театре уже никто не оспаривает, второй раз входить в ту же реку? Особенно после «Маскарада», тоже пережившего на сцене Вахтанговского второе рождение и, несмотря на очевидный успех у зрителя, удостоившегося от критиков более или менее аккуратно завуалированных упреков во вторичности.
На сей раз судьи были еще строже: и для современного театра это уже не прорыв, и режиссеру лавров не добавляет, и притча сегодня жанр неактуальный, и, в конце концов, что нового можно сказать о евреях после всех известных нам еврейских анекдотов! Но в том-то и дело, что, берясь за постановку, лидер вахтанговцев думал не о «прорыве» и уж тем более не о каких-то там лаврах, а о том, что за истекшие 20 лет изменились и время, и люди. И театру, слышащему грохот колес времени, надо это каким-то образом ретранслировать. Например, рассказав притчу о цене человеческой жизни.
Трое стариков едут из маленького литовского местечка в Вильнюс. Каменотес Эфраим Дудак (Сергей Маковецкий) — узнать о сыне, покушавшемся на генерал-губернатора, водовоз Шмуле-Сендер (Евгений Князев), которому уже некому и незачем возить воду, и нищий Авнер Розенталь (Виктор Сухоруков), бакалейная лавка которого давным-давно сгорела — за компанию, чтобы не оставлять соседа один на один с его горем. Хотела и любимая Козочка Эфраима (в милое домашнее животное с юмором перевоплощается Юлия Рутберг) за хозяином в город рвануть, да тот ее соседям под присмотр отдал. Медленно едут: телега из ободранных сундуков сложена и запряжена положенным на бок платяным шкафом (знает художник Адомас Яцовскис, что человек в дорогу не чемодан берет, а всю свою жизнь с собой тащит!). Людей разных по пути встречают: несчастного разбойника, веселого проходимца, фанатичного паломника, спорят с ними и друг с другом о жизни и смерти, иногда анекдоты рассказывают. И все. Ничего вроде бы не происходит.
Ровно до того момента, пока не прорежет напряженную тишину: «Что за страшное время: все меньше мыслей, все больше пуль: Нельзя убивать ни губернатора, ни сапожника». И зал, сам еще того не ведая, разделяется. Одни холодными глазами сторонних наблюдателей продолжают следить за тем, как «вся скорбь еврейского народа» конденсируется вокруг диковинной телеги. А другие не просто себя на ней видят (кто б не бросился дитятко непутевое из беды вызволять?), но, выудив из недр памяти все, что знают из мировой истории, и сопоставив все это со свежими телерепортажами, с горечью убеждаются, что на крови рай земной не возводится. Ни одна революция еще не привела совершивших ее в землю обетованную, какой бы они ее себе ни представляли.
Притча для нас сегодня — жанр трудно перевариваемый: далеко не каждый готов признать за театром право не соревноваться в скорости с Интернетом. В мировой паутине и полетать не грех, а по жизни идти приходится. По дороге из небытия в вечность. И на той границе ни у кого о национальной принадлежности не спросят.
«Улыбнись нам, Господи»: Литовский спектакль Римаса Туминаса — теперь в Театре имени Вахтангова
«Улыбнись нам, Господи» — спектакль под таким названием имел двадцать лет назад успех в вильнюсском Малом театре. Теперь эта постановка Римаса Туминаса — в Театре имени Вахтангова
Глеб Ситковский
Возглавив Вахтанговский театр семь лет назад, Римас Туминас показал себя за это время умным и расчетливым худруком, чья философия — успех и еще раз успех. Стратегия его состоит в том, чтобы чередовать новые спектакли с теми, что когда-то пользовались успехом в Литве. Так в репертуаре возник «Маскарад», малость переиначенный под русских актеров, и точно такая же история теперь приключилась со спектаклем «Улыбнись нам, Господи».
Казалось бы, почему бы и нет? Что двадцать лет назад, что сейчас спектакль Туминаса притязает на то, чтобы его уважительно характеризовали как вневременную притчу. Трое потрепанных жизнью евреев из литовского местечка начала прошлого века, подобно своим праотцам, пускаются в дальнюю дорогу. Нет, не в Иерусалим, а в Вильно, где сын одного из них, как выяснилось из газет, стрелял в тамошнего губернатора. На повозку, которую кое-как тащит одышливая кляча, взгромоздятся старый молчун-каменотес Эфраим Дудак (Владимир Симонов), водовоз Шмуле-Сендер Лазарек (Алексей Гуськов) и горе-бакалейщик Авнер Розенталь (Виктор Сухоруков).
Возможно, главной удачей этого спектакля стала работа художника Адомаса Яцовскиса, который придумал срифмовать бесполезный человеческий хлам со столь же бесполезным хламом из лавки старьевщика. Сцена запружена бесконечными сундуками, комодами, ящичками и шкафчиками, которые, сгрудившись вместе, вполне способны изобразить из себя примитивную тягловую силу. Старичье сидит верхом на старье и погоняет шкаф, которому поручена ответственная роль клячи. За спиной у них — наглухо заколоченные досками двери синагоги. Порой вся эта картинка начинает чем-то смахивать на шагаловский Витебск — особенно когда Юлия Рутберг в роли Козы воспаряет куда-то вверх лишь для того, чтобы посмотреть на все это дело в древнееврейской тоске.
Евреи тем временем ведут меж собой разговоры, которые от них и принято ожидать. Псевдофилософские сентенции («Куда бы мы ни поехали, куда бы мы ни шли, мы едем и идем к нашим детям. А они едут и идут в противоположную от нас сторону… и никогда мы с ними не встретимся») перемежаются еврейскими шуточками — так, глядишь, и долгий путь до Вильнюса постепенно скоротаем. По сути, перед нами сценический вариант роуд-муви, герои которого, трясясь по литовским кочкам, встречают по дороге таких же незадачливых чудаков, как они сами. Это и не полноценные персонажи даже, а так — часть пейзажа. Нечто похожее Туминас попытался проделать в прошлогодней постановке «Евгения Онегина», где Татьяна Ларина, прежде чем достичь ярмарки невест в Москве, должна была пересечь бескрайние просторы России и умилиться вместе с публикой от встречи с перебежавшим дорогу зайцем. В «Улыбнись нам, Господи» герои, правда, повстречаются вовсе не с зайчиками, а со стаей волков, но сути дела это не меняет.
Бесконечная дорога, убегающая в никуда, должна была согласно замыслу режиссера стать главной героиней этого спектакля, а дорожная скука срифмоваться с экзистенциальной тоской. Но режиссерский замысел считывается до того быстро, что скука постепенно завладевает и зрительным залом. А когда повозка наконец достигает Вильнюса и старых евреев пускают в расход люди в безликих униформах, намекая тем самым на грядущий Холокост, то ничего, кроме неловкости за эту многозначительность, не испытываешь. Возможно, нас просто укачало в дороге.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 27
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Наконец-то!! 
Хорошо, что и рецензия с моими фото, и в ФБ мой альбом вышли хором! Можно посмотреть сразу почти фсе. Остальное - пока в закромах. Как и Отелло 
Очень мноГА с ГА. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума