Новый адрес форума http://antipenko.kamrbb.ru/ Регистрация не нужна, все ники перенесены, но пароли будут новые, поэтому пишите мне в личку, я вышлю вам пароли для входа. За паролями можно обратится также к shtany55 в личку.Те участники, которые не получили пароль, обращайтесь по адресу электронной почты otschelniza@mail.ru или shtany55@mail.ru.
Спектакль «Улыбнись нам, Господи», режиссер Римас Туминас.
В прошлом году вахтанговцы буквально «взорвали» театральную общественность премьерой «Евгения Онегина». И, похоже, собираются сделать это еще раз: в марте 2014 года Римас Туминас представит публике спектакль по роману Григория Кановича «Улыбнись нам, господи». В центре истории — судьба литовского еврейства, раскрытая через рассказ о «маленьком человеке», упорно про-тивостоящем злу. В репетициях принимают участие звезды первой величины: Сергей Маковецкий, Евгений Князев, Виктор Сухоруков, Юлия Рутберг, Алексей Гуськов, Александр Рыщенков, Олег Макаров, Виктор Добронравов, Григорий Антипенко. (http://www.vashdosug.ru) Спасибо RATANN за новости!
Премьера намечена на 8 марта 2014г!
21 сентября - "Улыбнись нам, Господи!" - Театр им.Вахтангова
--------------------- Страница спектакля на сайте театра им.Вахтангова: click here
Информацию о составе можно получить на странице спектакля на сайте театра Вахтангова http://www.vakhtangov.ru/shows/ulybnis_nam - Ближайшие даты исполнения: Напротив даты спектакля надо кликнуть по слову СОСТАВ - откроется список исполнителей.
Действительно, это очень сложный спектакль, я бы даже сказала "не для средних умов" (я о себе) Почти всю ночь не спала... Замечательный актеры, поистине звездный состав! Играли очень убедительно. И Маковецкий и Князев. А Сухоруков- выше всяких похвал, права RATANN. Виктор Добронравов просто зажигал, такой образ у него получился и смешной и грустный. Юлия Рутберг в роли Козочки-прелесть! В спектакле много аллегорий, которые мне еще надо понять. Немного непонятна роль Палестинца для меня. Кто он? Фанатик, бросивший семью и подавшийся в земли обетованные в поисках себя. От чего он уходил, говоря, что у него все будет новое: и жилище, и рaботa, и имя, что порa смыть с себя рaбство. От какого кладбища? Образ Палестинца в спектакле - какой-то символ, смысл которого надо обдумать. Я для себя не раскрыла. Но в рамках роли Григорий сыграл очень ярко. Когда Палестинец выходил на сцену, он будто заполнял собой все пространство, будто сцены ему было мало. В целом спектакль вызовет неоднозначную реакцию публики, некоторые уходили. Я обязательно пойду еще.
Спасибо за отзывы о новом спектакле! Замечательно, что у Григория Александровича пусть и небольшая но роль в интересном спектакле и у замечательного режиссера. И очень радостно, что наши форумчане попали именно на премьеру с Григорием.
Улыбнись нам, Господи. Новая постановка театра Вахтангова
В Театре им. Евгения Вахтангова состоялась премьера спектакля Римаса Туминаса «Улыбнись нам, Господи» по роману Григория Кановича «Козленок за два гроша». Это – история о судьбе «маленького человека» в мире жестокости и несправедливости, рассказанная на примере литовского еврейства, философская притча об отцах, которые безуспешно стремятся догнать ищущих свои пути-дороги детей.
Возможно, это самый пронзительный спектакль режиссера Туминаса, с которым он не расстается более 20 лет – с момента его первой постановки в 1994 году в Вильнюсе.
- Я буду великим грешником, если забуду “Улыбнись нам, Господи”, – заявил он перед возобновлением спектакля на Вахтанговской сцене и вместе с командой единомышленников (сценография и костюмы Адомаса Яцовскиса, музыка – Фаустаса Латенаса) взялся за дело. Увлекшиеся прозой Кановича актеры поддержали своего худрука.
Весть о суде над сыном, арестованным за покушение на генерал-губернатора, застает старого каменотеса Эфраима Дудака за молитвой. Не раздумывая, он забивает окна дома досками и отправляется в Вильно на встречу с сыном, а с ним - два его соседа: водовоз Шмуле-Сендер (Евгений Князев) и бывший бакалейщик, а теперь нищий погорелец Авнер Розенталь в блестящем исполнении Виктора Сухорукова. Встреча с родным человеком, тем более с сыном, – это всегда улыбка, всегда праздник. Несмотря ни на что.
Один знаковых образов спектакля – повозка. По воле постановщиков, она рождается прямо на глазах зрителей из старой мебели, чемоданов, которые трудно нести, но жалко выбросить, и прочей рухляди, становясь время от времени ковчегом для таких же бездомных бедняков. Весь спектакль – это долгая, полная приключений и неожиданных встреч дорога, и нет конца стариковским воспоминаниям о прошлом, полном обид, разочарований и невосполнимых утрат. Одновременно это метафора жизненного пути человека от рождения до самой его смерти.
«Улыбнись нам, Господи» – история про всех и для всех. В повозке-ковчеге есть место для каждого, и обращение к Господу за улыбкой тоже ото всех, кто в ней нуждается.
Сергей Маковецкий создает образ повидавшего жизнь трудяги, чья высшая добродетель – терпение. Эфраим погружен в себя, он несет свое несчастье молча, но это не означает, что он принимает существующий порядок вещей. Своей житейской правдой Эфраим поддерживает того же Палестинца (Григорий Антипенко) в его стремлении к свободе и счастью, которые тот намерен отыскать в Земле Обетованной.
Используя магию театра, Туминас призывает зрителей к размышлению об извечном пути человека к Храму, даже если он разрушен. Сравнивая собственную жизнь и жизнь своих близких с судьбой старого Эфраима и его попутчиков, люди легко находят истоки событий прошлых, а главное – настоящих.
Особое место в спектакле отведено музыке и пластике, которые создают не только атмосферу отдельных сцен, но и приметы времени и места действия: от характерного движения мужчин «гуськом» до бессловесного, но эмоционально насыщенного образа Козочки в исполнении Юлии Рутберг.
Спектакль заканчивается страшной сценой уничтожения Эфраима и его попутчиков, достигших ворот Вильно. Лишь за то, что они евреи. А перед зрителями предстает вращающийся на звездном небе контур синагоги – храма, построенного в память о невинно убиенных.
В спектакле есть только один сюжет – дорога к собственным детям, и всего один, но самый важный смысл – жизненная философия, согласно которой у каждого человека есть свое место,заранее предназначенное богом или судьбой.
Почти все действие происходит на телеге, собранной из старых чемоданов,комодов,корзин,сундуков - из всех тех предметов, что хранят внутри нашу жизнь, остающуюся в воспоминаниях навечно, где бы человек ни был, куда бы ни направлялся. Герои все время в пути, и с ними их воспоминания. Все действие наполнено духом тоски по невозвратимому прошлому. В музыку Ф.Латенаса тонко вплетается мелодия полонеза Огинского "Прощание с родиной", словно напоминая нам о страшной безысходности жизни без родной земли.
В глубине сцены - дощатая стена. Справа - двери, это сначала двери дома, которые заколачивают наши герои, отправляясь в путь, а потом они становятся вратами то ли храма, то ли рая. В эти распахнувшиеся двери, из которых льется ослепительный свет, войдет умерший в пути Авнер Розенталь, тот, что мечтал стать деревом, ведь даже у умершего дерева остаются корни, из которых появляется новая жизнь, тот, что рассуждал: "Все народы хороши, но лучше быть деревом"
Три старика - болтливый, мудрый и суетливый Авнер, молчаливый и печальный Эфраим, унылый Шмуль, мечтающий о том, чтобы и в его жизни все было "О'К" как у его сына в Америке, и не имеющий ничего на родине – главные герои спектакля. И они представляют не только евреев, их образы абсолютно подходят для любой национальности, такие характеры и судьбы есть в любой стране, в любое время. Политика и история всегда становятся частью любой человеческой судьбы и очень влияют на нее, как повлияли они на жизнь Эфраима и его друзей.
В пути к старикам на телегу подсаживается жулик и воришка Хлойне, неутомимый рассказчик анекдотов, он словно заново вселяет жизнь в тоскующего Эфраима, пробуждает его от горя, заставляет отвлечься от чувства неотвратимости тяжелых испытаний. Игра В.Добронравова просто поразила меня сочностью, искренностью, да и просто умением рассказать анекдот, но не впасть в него.
И Палестинец. Человек, глубоко верующий и твердо верящий, что найдет себя в Палестине, изменит не только свое имя, но и жизнь, избавится от рабства, глубоко пустившего корни в его душе. Человек, идущий вперед наперекор судьбе, идущий с кладбища своей старой жизни. Человек, запросто стоящий на раскаленных камнях, говорящий отрывисто и твердо, постоянно сжимающий кулаки, вдруг оказывается очень ранимым и несчастным – он в своих убеждениях остался один, ни жена, ни дети не последовали за ним, и сжатые кулаки это не только признак твердости характера, это еще желание не выпустить боль, что живет в его сердце. А боль выплескивается уже почти в самом финале, когда Палестинец , встав на колени, прижимается к ногам Эфраима и просит признать его своим сыном. И ему, такому стоическому и несгибаемому, нужна опора в жизни, нужна надежда. А потом Палестинец уходит, поднимаясь по той самой дощатой стене, карабкаясь вверх изо всех сил… И дойдет ли он до своей палестины? Дойдет, если Господи ему улыбнется…
Весь этот мир, представленный нам на сцене, мир, который со всех сторон должен продуваться ветрами, несмотря на все страшные события, наполнен таким человеческим теплом, такой человеческой радостью и приятием жизни, таким поразительным стоицизмом, что очень хочется верить, что все изменится к лучшему, и все заживут счастливо, ведь реплика одного из героев: "Господи, сделай всех евреями" воспринимается как "Господи, сделай всех людьми".
RATANN , спасибо, Аня! Все по полочкам разложила. Я как будто вернулась на спектакль. Коротко и ясно.
цитата:
боль выплескивается уже почти в самом финале, когда Палестинец , встав на колени, прижимается к ногам Эфраима и просит признать его своим сыном. И ему, такому стоическому и несгибаемому, нужна опора в жизни, нужна надежда.
Эта сцена была такой неожиданной для образа Палестинца и поэтому очень пронзительной. И еще впечатлили последние сцены, когда Эфраим и Шмуле-Сендер уже приехали в Вильно их поливали из шлангов. Люди в защитных костюмах уничтожали их как тараканов, поливая дез. средствами. Такая безысходность!
Сообщение: 1056
Настроение: Эх, и где то золотое время, когда меня хвалили за то, что я поспала и хорошо покушала?
Зарегистрирован: 18.08.11
Откуда: Казахстан, Усть-Каменогорск
Репутация:
9
Отправлено: 08.03.14 17:51. Заголовок: Актер Владимир Симон..
Актер Владимир Симонов «Приходится искать дыхание уставшего человека» Марина Квасницкая
Театр имени Вахтангова представил премьеру «Улыбнись нам, Господи», автор инсценировки и постановки – художественный руководитель театра Римас Туминас. Это притча о долгом пути стариков-евреев, едущих из местечка в Вильно, странное роуд-муви, в котором каждого героя ожидает минута последнего отчаяния, поиск жизненной опоры и осмысление пути, финал которого – смерть. О премьере «Театралу» рассказал актер Владимир Симонов. - Как вам работается в команде сильных и амбициозных актеров? - К этому привыкаешь. Твоя природа может немножко сопротивляться. Но это же театр. И я здесь служу. Гораздо лучше работать в сильной команде, чем наоборот.
- В этой истории все персонажи грандиозные, шекспировского масштаба, но ваш, Эфраим Дудак – в центре. Это создает особые трудности? - Масштаб роли, действительно, огромный, и палитра красок большая. Сейчас идет самая напряженная работа, ведь надо, как пилоту самолета, выбрать правильный коридор. Надо так подать этого персонажа, чтобы он был виднее. То ли уйти в тишину, то ли показать его мощь? Я думаю, нужно и то, и другое. Мой персонаж должен быть и тихим, и очень громким. В отличие от всех остальных героев, у которых нет сильных контрастов.
- Римас Туминас ставил этот роман 20 лет назад в Вильнюсе. Очевидно, он уже детально выстроил в голове этот спектакль? - У режиссера нет ответов на все вопросы, он тоже в поиске. В каком-то смысле он делает это в первый раз, с новыми актерами. И каждый раз после спектакля предлагает совсем новые решения, иногда кардинально противоположные. Особенно в тех местах, где надо приглушить эмоции и посмотреть на результат: возможно, прозвучит сильнее.
Конечно, для нас, актеров, эта работа вдвойне ответственная, ведь режиссер бьется над этим замыслом двадцать лет! Значит, эти темы сидят в нем, мучают. Здесь наша новизна восприятия сталкивается с его глубиной проникновения в материал.
- Туминас просит сделать мрачную историю праздничной. Как вы справляетесь с парадоксальными задачами режиссера? - Конечно, играть надо празднично. Это же Вахтанговский театр, и этим все сказано. Туминас не случайно ищет этого соединения. Задача не из легких. Все-таки раньше в моих ролях не было подобной амплитуды.
- У вас за плечами спектакли «Троил и Крессида», «Дядя Ваня», «Ветер шумит в тополях», «Евгений Онегин», сделанные вместе с Туминасом. Расшифруйте, что значит выражение режиссера «играть умно»? - Это объяснить словами невозможно. Туминас порой говорит на отвлеченные темы, а ты наслушался, пошел играть – и чудесным образом его слова в тебе прорастают. Как это происходит, я не понимаю. Но режиссер доволен. Просто в тебе начинают работать твоя природа, память, опыт, знание материала, нервы, все твои трое детей, все три твои жены. Он часто говорит: «Играть не надо, надо только знать». Попробуете расшифровать? Как это поймать? Я учусь его театральному существованию, причем учусь все время.
- С каким багажом вы подошли к этой трагической, во многом знаковой роли? - Поначалу Туминас только знакомился с артистами нашего театра. И теперь подошел к очень важной лично для него драматургии. Конечно, для роли Эфраима Дудака нужен был актер-глыба. Безусловного кандидата на эту роль в труппе нет, поэтому Римас долго сомневался. Я его убеждал: надо играть, пробовать. И он все-таки решился.
У меня были роли более театральные – Отелло, например. Но так чтобы камни колоть и душу рвать – это впервые. Причем колоть камни так, как это можно делать именно на сцене, а не на кладбище. Все эти краски пока искомые.
- Спрошу крамольную вещь: можно ли добавить немного юмора, чуть-чуть, на кончике ножа? - Конечно, ведь это же театр. Мой герой едет на казнь своего сына, думает – успеет-не успеет? Переживает глубокое горе. Надо найти форму, чтобы спектакль вовлекал зрителя и оставался праздничным, как ни странно это звучит. Мой герой от своих личных переживаний переходит к осмыслению глобальных человеческих проблем, становится почти Миссией. Как говорил Вахтангов, любая тема – только через призму преодоления и света.
- Одна из лучших сцен, когда ваш герой замкнут в своем страдании, как в капсуле, а герой Виктора Добронравова к нему пробивается с помощью смачного анекдота. Странным образом происходит общение, невероятный обмен эмоциями. - Эта долгая пауза мне пока дается с большим трудом. Виктор так мощно пробивается сквозь мою отрешенность, что это требует от меня огромных затрат. Он каждый раз рассказывает новый анекдот, привыкнуть к этому просто невозможно.
- На этой пятой по счету работе в тандеме с режиссером какие новые краски открываете в себе? - Здесь мы работали над голосом. Римас попросил убрать мои естественные интонации, «красивые», как он сказал, обертона. Просил не бояться быть некрасивым. Приходится добирать шероховатости, хрипловатости в голосе, искать дыхание уставшего человека, несущего тяжелую ношу.
- Как вы восприняли саму драматургию, скрытую в романе? - Это скорее калейдоскоп сцен, картин. Все прошито одной темой – темой дороги. В «Евгении Онегине» была похожая эстетика – калейдоскоп, панорама, фантазии на темы.
- Играя такую роль, кого-то имеете в виду из ушедших корифеев театра? - Не думаю на эту тему. Если это и происходит, то глубоко подсознательно. Вспоминаются поневоле и Михаил Александрович Ульянов, и великие актеры старого МХАТа. http://www.teatral-online.ru/news/11145/
Дорога к улыбке Господней на сцене театра Вахтангова
В начале марта сего года театр имени Евгения Вахтангова порадовал зрителей очередной премьерой – спектаклем Римаса Туминаса по романам Григория Кановича «Улыбнись нам, Господи», давшему название постановке, и «Козленок за два гроша».
Главные герои инсценировки Туминаса – старики-евреи, прожившие долгую трудную жизнь, полную лишений и несчастий, отправившиеся в дальнюю дорогу, чтобы помочь одному из них, Эфроиму (народный артист России Сергей Маковецкий, народный артист России Владимир Симонов), увидеться с сыном, приговоренным к смертной казни за покушение на жизнь генерала-губернатора. Старики разные, но недостижимая цель у них общая – бесконечная дорога к детям, к празднику, к счастью.
Едут они на телеге, запряженной бесценной для владельца лошадью второго старика – Шмуле-Сендера (народный артист России Евгений Князев, народный артист России Алексей Гуськов). В почти бесконечной дороге их сопровождает бывший лавочник, ныне нищий Авнер Розенталь (народный артист России Виктор Сухоруков), молодой земляк Хлойне-Генех (Виктор Добронравов) и присоединившийся в пути человек без имени, следующий в Палестину, чтобы начать новую жизнь (Григорий Антипенко).
Григорий Канович писал о жизни еврейских местечек и городов Литвы, практически ушедших в историю, как и сам Литовский Иерусалим – Вильна, Вильно, ныне Вильнюс. Но проблемы, волнующие персонажей его произведений, остались и нашим современникам, независимо от национальности и среды обитания. Пьеса-притча Римаса Туминаса, скорее всего, и об этом тоже.
Это не спектакль, наполненный действием, скорее, размышление, доступная философия, вопросы, ответ на которые зритель может найти только сам, а искать их будет, возможно, в течение целой жизни, ведь дорога у каждого своя, да и счастье каждый понимает по-своему. Одно ясно – путь этот почти бесконечен, ведь, как говорит «Палестинец», короткие дороги ведут только в корчму или на кладбище.
Московская премьера – не первое сценическое воплощение Римасом Туминасом своей пьесы-притчи, но с момента предыдущей постановки прошло почти двадцать лет, хотя сценография, по словам ее автора Адомаса Яцовскиса, повторена почти полностью, с незначительными изменениями.
Вот что рассказал режиссер о грядущем спектакле:
Фундаментальные мысли, идеи: дорога к детям, дорога к обещанному празднику. Мы все так и живем – в ожидании, в пути. Мы готовимся к празднику, куда-то едем. Там, где наши дети – там праздник. Наша сегодняшняя жизнь – долгое путешествие. Но мы никогда не доедем до своих детей и никогда не попадем на праздник, обещанный им, хотя готовимся, мечтаем. А он – все дальше от нас. Может быть, это и хорошо. Ведь что было бы, если бы мы попали на этот праздник жизни? Может, разочаровались бы. Может, посчитали бы, что не такой праздник представляли себе. Не такой мир, куда мы все стремимся. Мир свободы, мир демократический. Он тоже имеет конец. Это тоже – система, она не вечна. … Даже театр не знает, что мы едем, и нас ожидает катастрофа. Наверное. Смерть не является катастрофой. Все натурально, все логично. Наша жизнь – повозка. И мы все время едем. Счастья, здоровья всегда желаем. Значит, чего-то не хватает, раз так часто желаем счастья. Попробуем. Все попробуем. И вы, в дороге к своему счастью. Хотя никогда его не испытаете, может быть. Я дорогу эту люблю. Все в ней – и любовь, и беды. А главное – все мы перед этой дорогой равны. Мы стоим, вот в чем дело! Стоим! Кажется, что мы идем, но… Мы стоим, любуемся собой. Делаем себя значительными, мол, смотрите, я на дороге. Вот эта мысль, что ты – смертный, ее нет в нашей жизни. Это не трагично, просто надо знать. Вот тогда человек будет двигаться. Есть дорога, но мы не идем по ней. А надо идти. Вот спектакль и говорит о том, что надо идти, и в этой дороге человек познает все. В этом спектакле я что-то познавал. Это очень сложно, и я понял одно. То, что еврейское – очень театрально. То, что театрально – очень еврейское. Здесь – игра театра с еврейской природой.
Рассказали о своем отношении к спектаклю и актеры:
Евгений Князев, народный артист России: Про это произведение я могу сказать, что оно совершенно не еврейское, оно общечеловеческое. Несмотря на то, что евреи там немножечко прячутся, небольшой кучкой сидят, они – такие же люди. Все люди одинаковы. Они одинаковы в беде, одинаковы в несчастье, у них одинаковые заботы. Все люди всех национальностей стремятся к своим детям, и никогда наши пути не пересекутся. Почему меня так тревожит этот спектакль? Когда я был студентом Горного института, меня отправили на практику в Ленинград, на завод. И мои родители решили меня навестить, посмотреть, как там мальчик. 20 лет, а я уже считал себя очень взрослым человеком, по-настоящему взрослым. Они решили навестить меня, посмотреть, как я там живу. И меня это оскорбило. Когда они приехали, я сказал, что так занят, и уехал в Гатчину в тот день, когда они приехали, не остался даже на минуту. И вот эта моя обида, когда я уже сел в электричку, я понимал, что совершил нехороший поступок, но должен был проявить свою независимость. Вот эту вину перед своими родителями я несу до сих пор. Их уже нет, а я виноват перед ними и не знаю, как мне перед ними покаяться.
Виктор Сухоруков, заслуженный артист России: Я пытался играть и решать задачи режиссера Туминаса. Я играл историю, я играл мысли, разговор. Честно работаю, трудно работаю, с полной отдачей сил. Что получилось – судить режиссеру и зрителю. Главное в жизни даже не цель, главное – двигаться, а не сидеть на месте, и душой и разумом и телом быть в пути. Мне не важно, еврей мой герой или японец, здесь нет темы для меня, кто я по национальности, потому что это есть театр, это есть драматургия, это есть актерство.
Сергей Маковецкий, народный артист России: Там, где крик – мой герой молчит. Там, где много эмоций – мой герой просто опустит голову. Там, где много смеха – мой герой улыбнется. Он все время молчит. И это – самое сложное. Он неотесанный, он всю жизнь молчал, он такой молчун. Если он заговорит, то хочется, чтобы это было просто. В этом спектакле он тогда выиграет, он будет очень актуален. Не просто заговорит, а не забывая тишину, не забывая поэзию, не забывая движение. Говорить очень просто, потому что внутри у него – глубокие мысли. В чем сложность? В том, чтобы научиться правильно трансформировать свои мысли в слова. Чтобы не было назиданий и поучений, потому что люди боятся. Если говорить правильные вещи торжественно, их никто не услышит. Если говорить правильные вещи просто (не бытово!), тогда они западают в душу. И зритель, сидя в зале, сможет сам продолжить этот монолог о себе, о своей жизни. Это произведение нашло во мне отклик, потому что какие-то мысли меня тоже посещают. Что такое жизнь? Что такое счастье? И как хорошо, когда тебе говорят: «Желаю прожить до 119», чтобы написать на могильном камне: «Умер мальчишкой».
Алексей Гуськов, народный артист России: Только пройдя, понимаешь, какой путь хотел пройти. Национальность, действительно, не важна. По еврейской философии, весь мир – космос, сосредоточенный в одном человеке, то, о чем все время говорил Римас. Это – некий путь существования, автономного существования. Для меня это – новый шаг, новая система координат, которую я честно продолжаю осваивать.
Владимир Симонов, народный артист России: Я рад, что оказался на сцене в этом спектакле. Это – какая-то мистика. Здесь не место каким-то театральным шевелениям. Очень серьезный спектакль, трогательный, вахтанговский. Это уже шестая моя встреча с Римасом Туминасом за короткий срок. Я всегда рад и счастлив соприкоснуться с ним в любом материале. Это тяжело, трудно. Дорога есть, телега есть, и ехать она будет еще не один год.
Юлия Рутберг, заслуженная артистка России: Очень хочется, чтобы телега эта поехала. Это – очень трудный спектакль, в нем трудно молчать, трудно говорить. Мне кажется, эта история – про всех. Это – Ноев ковчег. Этот спектакль касается абсолютно всех.
Так о чем же все-таки спектакль «Улыбнись нам, господи»? Сын писателя Григория Кановича предложил свою версию: «Достоевский говорил, что красота спасет мир, а отец перефразировал – мир спасет любовь. Этот спектакль – о любви».
Если для вас театр – развлекательное шоу, не смотрите эту постановку. Если же вы настоящий поклонник Мельпомены – не пропустите, катарсис будет обеспечен!
Сегодня на премьере в театре Вахтангова - спектакля Римаса Туминаса "Улыбнись, господи" поняла - почему люблю, когда артисты выходят на поклон, самый финал. Происходит взаимодействие трех редких сегодня явлений - абсолютного счастья, благодарности и единомыслия. Сергей Маковецкий, Виктор Сухоруков и Виктор Добронравов (особенно они) были счастливы, что участвуют в самом важном сегодня деле, и участвуют исключительно в мирных целях, и только художественными средставами. Они были счастливы - зал это не мог не чувствовать, потому что каждый их нерв доходил до зрителя без искажений (постановка ясная и честная). Если бы этот спектакль увидели лидеры конфликтующих государств, то пришли бы к соглашению. Даже самое огромное чудище выпустит из рук оружие, дойди оно до театра Вахтангова. Среди зрителей было много иностранцев. Рядом сидела. Они понимали все, кроме еврейских анекдотов. Актеры за руку выводили Римаса Владимировича на поклон...И он как-то смущался - шквал аплодисментов, море благодарности...Зрители стояли, и я даже не могла сделать фото. Больше всего цветов подарили Виктору Сухорукову. Он умирал на сцене несколько раз вместе со своим героем. И я умирала...Есть в России великие артисты...и театральная школа, слава Богу, жива!
Типичный театральный циник "Улыбнись нам, Господи". Римас Туминас. Театр имени Вахтангова
Время собирать камни
"Улыбнись нам, Господи" - вещь не для досуга. В спектакле есть, где посмеяться, но так уж повелось у Туминаса, что этот смех скорее как судороги агонизирующего существа. Тема еврейского народа прямо скажем не совсем веселая. "Легче умереть, чем быть евреем" - не просто философский вывод героев постановки. Это их вера. Сумасшедшая тоска и черное одиночество в этом мире, отрицание малейшей возможности счастья. А искать виновных нет смысла. Почему Моисей привел свой народ не в тропики, а на нищую землю? Вопрос риторический. Впрочем, затронутые в романах русско-еврейского писателя Григория Кановича вопросы нельзя целиком и полностью проецировать только лишь на одних евреев. Туминас изучает проблемы общечеловеческие, универсальные. Что поделать - все они как этические категории до ужаса мрачны. Один из главных героев, каменотес Эфраим Дудак (Сергей Маковецкий в первом составе) получает сообщение о том, что его сын Герш стрелял в генерал-губернатора. Не убил, но ранил в руку. И в ногу. Эфраим собирается в Вильнюс проститься с сыном. Это не единственный его ребенок, у старого еврея их много - три раза женат был. И тем печальнее и пронзительнее сцена прощания Эфраима с "семьей", от которой остались только камни, реальные булыжники. Зато их можно погладить. А детей, у которых давно своя жизнь, нельзя - их рядом нет. И тосковать по Дудаку будет только белоснежная Козочка (Юлия Рутберг - да, заслуженная артистка России играет козу, с мытьем, дойкой - все как положено). У Туминаса вообще один из излюбленных приемов - очеловечивание животных и опредмечивание их же (ну и людей тоже - не забываем про камни). Коза - женщина, а кобыла - шкаф! Правда, с портретом дамы, который подсвечивается софитами - мол, раз светится, значит живая. Шкаф, то есть лошадь по ходу повествования даже кусают волки (люди,похожие на зэков), и еврей Шмуле-Сендер (Евгений Князев) для достоверности демонстрирует кровавую тряпку. А еще в шкаф бросают овес и очень много раз целуют. Вообще это удивительно, как рельефно играют неодушевленные предметы у Туминаса. Что касается непосредственно актерских работ, то тут фонтанирует в первую очередь Виктор Сухоруков. Его герой Авнер Розенталь некогда был бакалейщиком, преуспевал и горя не знал, и жил бы так дальше, не заглядывая другим в рот, если бы не пожар, уничтоживший все его имущество. Теперь Авнер - побирушка. С какой тоской он смотрит на своих друзей, которые в дорогу запаслись едой! Отчаянный, самый мятежный из трех попутчиков, он не может найти себе место в этом мире, больше всех философствует, уговаривая себя и окружающих, что счастье есть вокруг, но касается оно, например, ольхи и клена. И Авнер хочет стать таким. Герой Маковецкого - его антагонист. Он давно смирился с тем, что "дети стреляют в родителей", черная тоска владеет им. Кажется, что эмоции покинули его, но это до поры до времени, а именно до сцены кражи лошади. Что касается Князева, то в этой компании он смотрится слабее всех. Один из моих знакомых завлитов сидел на первом ряду на предпоказе и после спектакля жаловался, что не понимал больше половины реплик Князева, мол, во рту у него каша. Скажу честно - я тоже мало, что поняла, до моего 13го ряда долетал какой-то путанный клубок слов, поэтому образ Князева я не поняла вообще. Понятно, что он хитрющий и очень любит свою лошадь) Но для полноценной драматургии персонажа этого маловато. В пути троица берет в попутчики еще пару евреев. Один из них - в первые минуты не узнаваемый, гиперкомичный, до сумасшествия пластичный в плане актерского мастерства Виктор Дрбронравов. Думаю, еще чуть-чуть, и он превзойдет по всем показателям успешности своего медийного батюшку (кстати, кормилец Театра сатиры присутствовал на предпоказе, очень переживал). Хлойне-Генех в интерпретации Добронравова младшего имеет много точек пересечения с образом Ванга в исполнении Александра Матросова в "Добром человеке из Сезуана" (Театр имени Пушкина). Это тоже местный дурачок, наивный и трогательный. Собственно, 90% юмора в спектакле - работа Добронравова. Само его появление и знакомство с Дудаком и Ко - искрометный анекдот. Связанные с его участием сюжетные повороты тоже полны юмора - начиная "похоронами" конокрада и баней и заканчивая попыткой откосить от армии. Добронравов в руках режиссера - желанный материал, из которого можно вылепить самые нестандартные образы. Во втором действии к компании присоединяется еще один персонаж, наверно, самый странный в спектакле - Палестинец, которого играет Григорий Антипенко. Он идет в Ершалаим, где, как считает, начнет все заново и именно там будет счастлив. Антипенко вновь контрастирует с Дрбронравовым, и вновь очень сочно. С Палестинцем связана целая серия режиссерских метафор. Они настолько многозначны (невидимая скрипка, устойчивость к раскаленным камням), что, наверное, о герое стоит расспросить самого Туминаса, чтобы сам "зодчий" поведал об истинном предназначении.
"Улыбнись нам, Господи" Г.Кановичюса в театре им. Е.Вахтангова, реж. Римас Туминас
Признаюсь честно - у меня были сомнения: ну, еще одна пьеса на т.н. "еврейскую тему"... Хотя что такое эта самая "тема"? В театре им. Маяковского, например, за последние годы вышло два спектакля не ту же "тему", но "На чемоданах" Левина в постановке Коручекова (Сашу я, кстати, встретил в театре Вахтангова) и недавний "Бердичев" Горенштейна - несравнимые же, ни в чем не похожие вещи! Или додинская инсценировка "Жизни и судьбы" Гроссмана - какая там "тема"? Вроде бы "еврейская", а вроде бы и нет. Я уж не говорю про необъяснимую востребованность бездарных пьес Улицкой, не вспоминаю про "Черную уздечку белой кобылицы" Шерлинга в Сатире, тем более про балет "Леа" в Большом. И все-таки - да, я сомневался, хотя и надеялся. Но даже надеясь, не ожидал увидеть подобный спектакль. Туминас, что совсем удивительно, не пытается радикально поломать "ожидания" (не у меня ведь одного, наверное, сложился некий стереотип "еврейской пьесы" в современном русскоязычном театре, да не только современном и необязательно русскоязычном). А где-то и наоборот, подбрасывает: еврейский анекдот - пожалуйста, три кряду; еврейский оркестр - и скрипки наяривают... Но в то время как т.н. "еврейская пьеса" (если под таковой понимать что-нибудь типа "Мой внук Вениамин" или тот же "Бердичев") предполагает, более того, настоятельно требует узко-национальную тематику сначала окарикатурить, гиперболизировать, а уж потом преподносить как универсальную, в спектакле Туминаса (русскоязычной версии инсценировки, которую Римас двадцать лет назад уже осуществил на Родине, в Вильнюсском Малом драматическом театре) нет ничего, что сводилось бы к "узко-национальному", тем более к "узко-национально-еврейскому". При том что главные герои - евреи. Страдающие, неприкаянные, гонимые - в опасном мире, полном разнообразных врагов: от пожаров и волков до нацизма и русского православного империализма. Но оказывается - неужели? - это враги не только еврейского, а любого другого народа.
Сюжетообразующий мотив спектакля - дорога, а точнее, путь: в символическом плане - понятно, жизненный путь; в конкретном - путь в Вильнюс, "литовский Иерусалим". Надо сказать, что литовский антураж, как и еврейский, у Туминаса не педалируется и тем более, надо отдать ему должное, не окарикатуривается, а гротеск, присущий его режиссерской манере, служит универсальным ключом - в "Улыбнись нам Господи" - так же, как в "Ревизоре", "Дяде Ване", "Маскараде" и "Евгении Онегине". В пути мы застаем несколько евреев, каждый со своей бедой - кто-то погорел, у кого-то русские отняли сына за его революционную деятельность. Пронзительный момент: евреи встречают отправляющихся в ссылку литовцев под русским конвоем, и от литовца слышат, как он завидует им, что они, евреи, остаются на его земле, а он свою землю, может быть, никогда уже и не увидит... Точно так же универсально и узнаваемо пространство спектакля, выстроенное Адомасом Яцовскисом: в центре - аккуратное нагромождение комодов и шкафов, обозначающее повозку, временный дом персонажей, находящихся в дороге ("анти-дом", подчеркивающий "бездомье", если пользоваться терминологией Лотмана, чья жизнь тесно связана с Прибалтикой); задник - щербатый забор, готовый обернуться ветхозаветной лестницей на небо; а справа - потертый фасад с заколоченными дверью, и что это за врата, становится ясно ближе к финалу, когда, сорвав доски, на свет из распахнутых створок идет умерший Розенталь, герой Виктора Сухорукова. Если "Улыбнись нам, Господи" Туминаса - это "еврейский спектакль", тогда и "Книга Иова" Някрошюса - тоже "еврейский спектакль":
Правда, Някрошюс в "Иове" уходит в чистую абстракцию, в абсолютную метафизику. Тогда как в постановке Туминаса, при замахе на космический масштаб, остается место и для частных человеческих историй (последний раз подобное случалось, кажется, на "Скрипке Ротшильда" Гинкаса, хотя нет, еще однажды, на "Ничья длится мгновение" Карбаускиса), а следовательно - и простор для актерского сотворчества. Разбрасываться эпитетами в превосходных степенях по адресу вахтанговского ансамбля - лишний труд, но помимо основного "квартета" исполнителей - Сергей Маковецкий, Виктор Сухоруков, Евгений Князев, Виктор Добронравов - и "примкнувшего" к ним на "пути" Григория Антипенко (для его героя Вильнюс - еще не Иерусалим, он взыскует настоящего Иерусалима и туда, в Палестину, стремится) - замечательно пластична Юлия Рутберг и вся молодежь. Чтоб не утонуть в молоке и меде, я бы только насчет финала позволил себе замечание, что появление "дезинфекторов" в масках и капюшонах с пульверизаторами, обрызгивающих евреев и их скарб, меня до какой-то степени покоробило - по-моему, этот ход, с одной стороны, чересчур очевидный и банальный, а с другой, коль скоро я начал с "темы" - совсем не в тему.
Отправлено: 11.03.14 08:08. Заголовок: я бы только насчет ф..
цитата:
я бы только насчет финала позволил себе замечание, что появление "дезинфекторов" в масках и капюшонах с пульверизаторами, обрызгивающих евреев и их скарб, меня до какой-то степени покоробило - по-моему, этот ход, с одной стороны, чересчур очевидный и банальный, а с другой, коль скоро я начал с "темы" - совсем не в тему.
Не знаю как там насчет очевидности и банальности, но меня финал впечатлил. Наверное это возврат от "общеловеческой темы" в "еврейскую"
http://kem.sibnovosti.ru/culture/262920-vahtangovtsy-poprosili-gospoda-ulybnutsya Вахтанговцы попросили Господа улыбнуться В московском театре имени Е. Вахтангова главный режиссер Римас Туминас устроил пресс-показ. Журналистам показали отрывки из нового спектакля «Улыбнись нам, Господи», который представляет собой инсценировку одноименного романа русского и литовского писателя Григория Кановича. Действие происходит в годы революции, главные герои – три старика. Одному из них стало известно, что его сын покушался на губернатора, и отец решил поехать в губернский город, чтобы узнать судьбу своего наследника. Двое друзей не хотят отпускать его одного в опасный дальний путь и решают составить ему компанию. По дороге путников подстерегает множество неожиданностей. А обычная дорожная история постепенно превращается в философскую притчу… В спектакле задействован весь цвет вахтанговского театра: народные артисты России Сергей Маковецкий, Евгений Князев, Виктор Сухоруков, Алексей Гуськов, Владимир Симонов, заслуженная артистка Росиии Юлия Рутберг, молодые, но уже известные всей стране актеры Виктор Добронравов и Григорий Антипенко… Актеры признались, что в ходе работы над спектаклем и сами многое переоценили в своей жизни. - В студенческие годы я очень хотел быть самостоятельным и отдалился от родителей - и вот теперь прошу у них прощения, хотя их уже нет в живых, за ошибки молодости, – признался Евгений Князев. - Но у каждого – свой путь, и пока ты его полностью не пройдешь – не поймешь, кто ты есть и для чего родился на свет, – философски заметил Алексей Гуськов. - Надо вспомнить, что ты смертный - только тогда ты начинаешь по-настоящему жить, – объяснил главную идею постановки Римас Туминас.
Отправлено: 11.03.14 08:58. Заголовок: От Арлекина мне хоте..
От Арлекина мне хотелось бы услышать более подробный разбор полетов конкретного спектакля. Вряд ли увижу перечисленные им постановки, а потому и не смогу оценить его сравнительный анализ. Но он, как профессионал, пишет для своего круга, для настоящих театралов, и пишет, на его взгляд, о самом главном. Люблю читать его умные статьи. Еще не смотрела спектакль, но, почему то, заранее согласна с его замечанием в конце статьи.Скрытый текст
Наверное, говоря о банальности, он имел ввиду другое, а для меня очевидный и банальный (и неизбежный, т.к. всегда так было, есть и будет) вывод такой: для тех, кто посылает "дезинфекторов" с пульверизаторами, абсолютно наплевать не только на евреев, но и на все человечество.
http://teatron-journal.ru/index.php?option=com_k2&view=item&id=2146 Пьесу-притчу "Улыбнись нам, Господи" поставил Римас Туминас Пьесу–притчу литовского писателя, живущего в Израиле, Григориуса Кановичюса инсценировал Римас Туминас. Его соавторами стали художник Адомас Яцовскис и композитор Фаустас Латенас. Ближайший показ спектакля "Улыбнись нам, Господи" состоится 20 марта, сообщается на сайте театра имени Вахтангова.
Это спектакль о долгом жизненном пути стариков евреев, едущих из местечка в Вильно узнать о судьбе сына одного из них, покушавшегося на жизнь генерала губернатора. Много неожиданностей подстерегает путников. Длинна дорога в Вильно, но еще длиннее воспоминания о прошлом, полные лишения и обид, о смерти, что поджидает каждого, о не сбывшихся надеждах, о потерях, которых не вернуть. Судьба литовского еврейства достоверно передана через рассказ о "маленьком человеке", который упорно противостоит злу. "Куда бы мы ни поехали, куда бы ни шли, мы едем и идем к нашим детям. А они идут и едут в противоположную от нас сторону все дальше и дальше… И никогда мы с ними не встретимся…" Всечеловеческий смысл спектакля, сочетание традиций литовского и русского театра, выводит спектакль далеко за пределы отдельно взятой страны.
В этой истории один сюжет – дорога к детям и один смысл – философия жизни, где каждому уготовано свое место. Все есть в этих воспоминаниях, нет только радости и надежды.
Римас Туминас ранее, в 1994 году, ставил этот спектакль на сцене Малого театра Вильнюса. В 2014 году Римас Туминас вновь возвращается к роману Григориуса Кановичюса, но уже на сцене возглавляемого им Театра имени Евгения Вахтангова. С прославленными артистами, чьи имена давно известны за пределами России - Сергеем Маковецким, Владимиром Симоновым, Виктором Сухоруковым, Евгением Князевым, Алексеем Гуськовым, Юлией Рутберг, Григорием Антипенко, Виктором Добронравовым и др. режиссер заново пересказал языком поэтического театра, казалось бы, совсем бытовую историю, но восходящую к притче, пронизанную большой любовью к человеку.
Опять я со своими тремя копейками.Возможно, ему-профессионалу виднее. Я от лица рядового зрителя и "театрала без стажа" Да и в общем сколько людей, столько и мнений. И критики пишут свое мнение, кому-то созвучное, а кому-то полярное. Я читала его статьи на тему других спектаклей, но не могла ни согласиться, ни высказаться т.к. не видела материала. Сейчас могу... о некоторых, которые успела посмотреть.
Отправлено: 11.03.14 10:07. Заголовок: Вишенка, я ведь с то..
Вишенка, я ведь с тобой не спорю , я откликнулась на мнение автора статьи. Спектакль я еще не видела, но роман читала и у Кановича финал другой.
цитата:
цитата:
режиссер заново пересказал языком поэтического театра, казалось бы, совсем бытовую историю, но восходящую к притче, пронизанную большой любовью к человеку.
Воооот... выделенное меня поразило у Кановича больше всего.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 42
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Да и в общем сколько людей, столько и мнений. И критики пишут свое мнение, кому-то созвучное, а кому-то полярное. Я читала его статьи на тему других спектаклей, но не могла ни согласиться, ни высказаться т.к. не видела материала. Сейчас могу... о некоторых, которые успела посмотреть.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума