Отправлено: 23.03.11 22:55. Заголовок: Проза Татьяны

Я пишу уже очень давно. Некоторые произведения сочиняются буквально за два часа, как например оба моих рассказа (взявшие II и I места на Московском городском конкурсе), посвящённые тематике хлеба в Москве, писались во время очень сильного эмоционального подъёма. Повести пишу в жанре "Юмористическое фентези". Но их выложу позже, уж очень они большие. Буду рада, если кого-нибудь заинтересует моё творчество

 Отправлено: 12.10.11 18:58. Заголовок: Вот и первое приключ..

Вот и первое приключение!

 Отправлено: 12.10.11 19:27. Заголовок: Админ пишет: Вот и ..

Админ пишет:

цитата:

Вот и первое приключение!

всё остальное впереди

Глава 3.
Мы ехали в сторону Рандева. Уже вторые сутки Платон со мной не разговаривал. Мы жутко поругались после спасения от русалок, и никакие мои доводы не могли заглушить его обиду. Он напрочь отказывался понимать мой эгоизм. А я дулась, строя из себя живой памятник героизму. Ведь я могла бросить его одного и уйти. А я осталась отгадывать эти дурацкие загадки!
Но, наконец, обижаться ему надоело, и он пошёл на мировую, начав с того, что предложил заехать в ближайшую деревню в поисках работы и ночлега. Я не стала ему противоречить и охотно согласилась. Работу-то он искать собрался себе, а не мне. Что может предложить крестьянам неквалифицированная ведьма, пускай и лучшая на своём курсе?
Деревня стояла между двумя крупными торговыми трактами. Окружённая полями, она удобно расположилась в низине, так что все ветры проходили над ней. При въезде в деревню слева мной сразу было замечено кладбище. И много свежих могил. Странно. Вроде болезней никаких нет, холодов или засухи тоже не наблюдается, от которых могли бы умирать люди, а могил свежих всё же очень много для пусть даже не маленькой деревни.
Встретили нас пустынные улицы. Собака в первом дворе вяло потявкала на нас и забилась в конуру, остальные ей ответили для поддержания порядка и тоже почти сразу же замолчали. В окне появилось лицо женщины. Она посмотрела на нас таким обречённым взглядом, в глазах её читался испуг вперемешку с надеждой. Когда мы уже почти миновали её двор, она открыла дверь и окликнула нас.
-Как вы сюда попали? – спросила она.
-Мимо проезжали по тракту и решили заглянуть к вам в поисках еды и трактира, - громко ответил ей Платон. – Что-то у вас тут как-то не весело…
-А ваша спутница, если я не ошибаюсь, ведьма? – проницательно поинтересовалась женщина.
Я повернулась к ней. На вид ей можно было дать лет тридцать, но она так исхудала и настолько себя запустила, что, если не вглядываться, можно посчитать её уже достаточно пожилой. Лицо всё в морщинах, изможденное, будто какой-то страшной бедой.
-Да, - немного удивлённо ответила я. Как обычные люди во мне признавали ведьму с одного взгляда, я до сих пор понять не могла. На лбу у меня написано, что ли? – А что такое? Я нежеланная гостья в вашей деревне? Вы скажите, а то напоремся на каких-нибудь фанатиков религиозных, потом объясняй им, что просто мимо проезжала…
-Нет, нет, что вы! – закачала головой женщина. – Наоборот, вы как раз-то нам и нужны! Религия нам помочь не может! Может, зайдёте ко мне?
Мы с Платоном переглянулись. Было ясно, что дело тёмное. Но женщина недоверия не вызывала, поэтому мы пришли к молчаливому решению, что если приглашают, то отказываться неудобно.
Мы спешились. Женщина благодарно посмотрела на нас, открыла калитку и проводила нас до сарая, где мы оставили лошадей около огромного корыта с сеном. Потом она отвела нас в дом и усадила за стол.
Через каких-то пять минут на столе появились всякие вкусности. Будто ждала гостей.
-Угощайтесь, - она уселась напротив нас и положила подбородок на ладони. – Чего вы не едите-то?
-Мы вам очень благодарны за столь тёплый приём, но чем мы обязаны такой доброте? – осторожно спросил Платон.
-Вы сначала поешьте, а потом я вам всё расскажу, - посоветовала женщина
-А давайте мы будем есть, а вы пока будете рассказывать? – предложила я.
-Боюсь, что если я вам начну рассказывать, аппетит у вас сразу пропадёт, - вздохнула хозяйка.
-Ну, хоть имя своё скажите… - попросил Платон.
-Илона я, - представилась женщина.
Следующие десять минут были слышны лишь перестук столовых приборов и наше жевание.
-Ну и? – вернулся к разговору Платон, отодвигая от себя тарелку.
-Мы готовы слушать, - я тоже устроилась поудобней, ощущая приятное урчание в животе.
-Вы видели при въезде в деревню кладбище? – спросила нас женщина.
Мы кивнули. Трудно не заметить.
-Обратили внимание на то, сколько могил свежих там?
Мы кивнули более осторожно.
-А не хотите спросить, откуда столько смертей в благополучной деревне в самый разгар сбора урожая?
-Ну… - протянул Платон. – Про благополучие я бы не подумал. Как-то у вас тут грустно…
-Это связано со свежими могилами? – спросила я.
-Да, - ответила Илона и на её глаза выступили слёзы. – Всё началось с моего бедного мальчика…
Женщина начала плакать. Мы с Платоном растерянно переглянулись и пожали плечами. Успокаивать её смысла не было, потому что мы не знали причины горя. Но Илона очень быстро взяла себя в руки и, некоторое время помолчав, заговорила снова.
-Несколько дней назад я родила мёртвого ребёнка, - рассказывала она. – Я живу на окраине деревни, потому что все считают, что во всех этих смертях виновата я.
-Какая глупость! – вырвалось у меня. Что-то мне подсказывало (наверное, ведьминская интуиция), что эта женщина имеет косвенное отношение к смертям, но никак в них не виновата.
-Я тоже так думала, но сейчас я уже начинаю сомневаться, - горестно произнесла Илона.
-С чего это взяли? – деловито спросил Платон.
-Просто я не замужем, - тихо произнесла женщина.
Мы потупились, не зная как реагировать. Для больших городов, где на данный факт уже давно не обращали внимания, это трагедией не было. Но для деревни, где все друг друга знали, а слухи разносились со скоростью плетения пауком паутины, беременность незамужней женщины являлась аморальным фактом. Понятно теперь, по крайней мере, почему Илона жила на отшибе.
-Около года назад в нашу деревню приехал молодой дворянин, - тем временем продолжала она. – Он остановился здесь проездом из Ростонда в Сарривию. Его красота поразила всех, от девушек до бабок. В нашем местном трактире, который и так пользовался всегда большой популярностью благодаря двум торговым трактам, теперь постоянно ошивались и девушки. Он был очень популярен. Его звали Дамир. И как вы сами уже можете понять, он обратил внимание на меня. Я живу одна с семнадцати лет. Мои родители умерли, а брат ушёл в поисках славы и денег, о нём мне ничего неизвестно вот уже пять лет. И понятное дело, что загостившись в маленькой деревне, молодой человек обратит внимание на девушку, у которой никого нет, которую некому защитить, а существующий брат вряд ли появится в ближайшие …дцать лет. Я не буду вам рассказывать историю нашей любви. Она банальна и скучна. Ухаживания, красивые слова, нежные взоры, обещания вечной любви. Всё старо как мир. Но я была одинока, никому не нужна. И поэтому я безоглядно влюбилась, я готова была ради него на всё. Ну и само собой разумеющееся – я ему отдалась. А когда он узнал, что я беременна, то изобразил бурную радость, а на следующий день исчез в неизвестном направлении. Поначалу я надеялась, что он вернётся. Потом перестала надеяться. Меня сначала все жалели, потом, узнав о беременности, начали порицать. Разговоров и пересудов в моём состоянии было терпеть невозможно, поэтому я поменялась с одним из крестьян домами. Он переехал в мой хороший дом, а я перебралась сюда. Мой ребёнок родился недоношенным. И мёртвым. Я думала, что умру вместе с ним. Мне не хотелось жить. Но у меня была подруга. Единственная, которая поддерживала меня все эти месяцы. Она не дала мне покончить с собой. Мы похоронили моего мальчика. А потом… - она запнулась.
Мы молчали. Её рассказ походил на исповедь. Ей было тяжело говорить, но ей это было необходимо.
-А потом, - продолжила она, – в деревне начали происходить странные и страшные вещи. Каждую ночь кто-нибудь погибает. Что-то забирается в дом, убивает одного из членов семьи, раздирает тело, съедает сердце и печень. И никакие засовы не помогают. Ничего. Причём нельзя даже предположить, кто будет следующей жертвой. Так погибла моя подруга. И ещё одиннадцать человек нашей деревни. И все посчитали, что это я виновата во всём. Что это кара небесная за мой грех. Дело ещё усугубляет тот факт, что, несмотря на то, что я живу одна, ко мне это существо ни разу не пришло. И многие считают, что это я его вызвала, чтобы отомстить деревне за насмешки.
Платон вопросительно посмотрел на меня. Я отвернулась от него. Пусть не мешает мне думать.
-Вы можете помочь? – спросила Илона. – Ведьма – наша единственная возможность.
-Я могу вам помочь, - медленно произнесла я. – Только с условием того, что вы примете нас у себя на ночлег, потому как, видимо, ваш дом – самое безопасное место в этой деревне.
-Если вы поможете, то милости просим, - у Илоны аж глаза загорелись.
-Хорошо, тогда сейчас нам нужно поесть и отоспаться, а ночью мы отправимся на разведку, - выразительно посмотрела я на Платона.
-Чего? – он взглянул на меня с неподдельным ужасом. – Тебе только что сказали, что ночью какой-то монстр нападает на людей, а ты ночью собралась на разведку?
-Да, - невозмутимо ответила я.

***
Как я и просила, Илона разбудила нас на закате. Платон недовольно бурчал всё то время, пока мы собирались. Но я не обращала на него внимания. Меня больше волновал монстр.
То, что это никто иной, как упырь, сомнений не было. Только этот вид нежити, убивая, съедает сердце и печень. А вот тот факт, что он обходит стороной дом Илоны, меня насторожил. У меня были некие догадки на сей счёт, но для их подтверждения мне необходимо было увидеть существо своими глазами.

Ночь была тёмной, хоть глаз выколи. Я, по привычке переключившись на ночное зрение, совсем забыла, что Платон сейчас слеп, как новорожденный котёнок. Я повернулась к нему. Он сидел, нахохлившись, и бросал злобные взгляды в ту сторону, где полагал, сижу я. Но я расположилась немного правее. Прошептала заклинание, и Платон тут же зажмурился от неожиданности.
Мы сидели в кустах, недалеко от свежих могил. Я специально выбрала место, чтобы хорошо просматривались могилы ребёнка и подруги Илоны.
-Ничего не делай, пока не скажу, - прошипела я Платону на ухо.
-Ты хоть представляешь, с кем дело имеешь? – проворчал мой спутник.
-Примерно.
Он бросил на меня недовольный взгляд, но промолчал. Тут я вспомнила, что надо накинуть на себя заклинание невидимости и полностью лишить нас запахов, чтобы упырь не мог нас приметить. Я уже пожалела, что взяла Платона с собой: на него уходило в два раза больше энергии, потому как он был больше меня чуть ли не в два раза. Легче было оставить его дома, а самой разбираться с чудовищем. Ладно, за одну ночь вряд ли я справлюсь с данным экземпляром, я всё-таки больше маг-теоретик, а не практик, хотя курс боевой магии сдала на отлично.
Сидеть пришлось долго. Я уже начала замерзать, когда Платон ткнул меня в бок и молча указал на одну из могил. С нашей позиции я не смогла точно определить, из какой могилы вылезло существо, но судя по размеру, это был ребёнок. Оно выкопалось из могилы с шумом и пыхтеньем. Когда верхний слой земли был преодолён, существо уселось на могиле и поводило туда-сюда головой. Странно, оно как будто осматривается.
Мне пришла в голову мысль, что если этот упырь получился из новорожденного ребёнка, то он совсем маленький и даже для упыря туго соображает. Но он голоден. Поэтому выходит на охоту.
Правда существовала в моей теории одна маленькая нестыковочка… но Илона так плакала, так страдала из-за потери своего малыша, что я даже представить себе не могла, что она могла пойти на такое...
Ладно, догадки и предположения можно оставить и на утро, а сейчас нужно не допустить очередной жертвы. Конечно, если сейчас не дать ему поесть, то на завтра упырь будет в два раза голодней. Можно, конечно, его убить. Тем более с таким малышом может справиться даже маг-практикант, но всё же мне хотелось узнать всё до конца, чтобы принимать решение. Существовала возможность его спасти… Но об этом потом.
Пока я размышляла о том, спасти жизнь кровожадной твари или нет, сама тварь уже встала и принюхалась к ночному воздуху. Платон рядом со мной не двигался, и, казалось, даже затаил дыхание. В глазах испуг смешался с омерзением. Странно, если он наёмник, то почему его испугал маленький упырёнок?
-Он нас не видит, не слышит и не чувствует. Так что не боись, - прошептала я Платону и медленно двинулась в сторону упыря.
При более тщательном осмотре можно было увидеть, что упырь действительно очень маленький, размером с грудного ребёнка, но твёрдо стоит на ногах и уверенно шевелит всеми частями тела. Сказать, что это был разложившийся труп, означало бы приукрасить всё до противного. Нет, это был маленький ребёнок, немного иссохший, с полупрозрачной кожей, грязный (не мудрено, он ведь из могилы собственноручно выкапывался), на пальцах рук и ног длинные ногти, напоминающие больше когти. Присмотревшись, я прикинула, что они могли быть остры, как ножи.
Платон судорожно схватил меня за плечо. Я обернулась. Он покрутил около виска. «С ума сошла?» - поинтересовался он немым взглядом и, сделав вид, что перерезает себе горло, кивнул в сторону упырёнка. Ну, вот я так и знала. Подход наёмника. Избавиться от напасти, не разбираясь в причине её появления. А я, может, хочу её изучить и принести пользу потомкам! К тому же поднять руку на ребёнка, пусть даже с клыками и когтями, я бы не смогла не при каких обстоятельствах.
Я отрицательно покачала головой и дала знак следовать за мной.
-Пока ты со мной, - прошептала я на ухо наёмнику, - тебе ничего не угрожает.
Он скептически посмотрел на меня, но спорить не стал, а последовал за мной, держась на довольно-таки приличном расстоянии, чтобы если твари пришло в голову броситься на нас, он оказался сзади, а я стала бы первым деликатесом.
Упырь ещё немного потоптался на месте и, определив местоположение деревни, направился в её сторону. Шёл он медленно, зигзагообразно. Создавалось ощущение, что прежде чем выйти на охоту, он хорошо выпил и теперь еле стоит на ногах. Только не хватало залихватской молодецкой песни, и тогда можно было бы писать картину маслом: «Пьяный упырь вышел на охоту». Минут сорок мы выбирались с кладбища. Пока существо не покачнулось в сторону всех свежих могил, оно не успокоилось. Только когда последняя могила была осчастливлена его присутствием, только тогда упырёнок направился в сторону деревни.
До деревни мы добирались час. Ровно. Это засёк Платон. Он ворчал всю дорогу, пытался наставить меня на путь истинный, чтобы я уничтожила тварь, но сам ни разу не предпринял попытки от неё избавиться собственноручно. Я шипела и отталкивала его от себя, чтобы он не приставал с никому ненужными советами.
-Если ты струсил, так и скажи, - наконец вспылила я после очередного пинка. – А то замучил уже. Иди посиди в укромном уголке, пока я буду работать.
Платон обиделся. Бросив на меня угрюмый взгляд, он закрыл рот, насупился, но пошёл за мною следом.
Тем временем упырь явно решил пересчитать все кочки. Он прыгал через все канавы, которые встречал на своём пути. Несколько раз оббежал вокруг колодца посреди площади и пару раз на него залез. Я только на него поражалась. Сейчас он вёл себя как маленький любопытный ребёнок, который первый раз попал на улицу. Я поймала себя на том, что умильно охаю при очередной его выходке, а Платон лишь презрительно хмыкал.
Где-то ещё через час маленькое существо начало принюхиваться к домам. И я вдруг осознала, что он выбирает следующую жертву. Ещё одна удивительная черта. Упырь не кидается в любой дом, а ищет подходящий.
Наконец, ещё через полчаса упырёнок всё-таки выбрал дом. По-моему он немного запоздал, потому как до рассвета оставалось каких-то полчаса, петухи могли же пропеть и на несколько минут раньше.
Существо стояло и, видимо, раздумывало, как бы попасть в дом. Странно, ведь оно каждую ночь с момента смерти кого-нибудь убивало.
Тут упырёнок медленно, вразвалочку направился к двери. Я подошла к нему почти вплотную, чтобы увидеть, как он попадает в дом. Ведь нигде никогда не описывался этот феномен. Все ограничивались сухими фактами: «Забирается в дом, убивает, съедает печень и сердце, возвращается на кладбище и опять засыпает». А как он попадает? Ведь все нормальные люди всегда дверь запирают. Окна наглухо закрыты ставнями, а упырь каким-то образом всё равно проникает в дом. Конечно, логично, что колдун или ведьма будут убивать упыря на кладбище, а не подождут, пока тот кому-нибудь вспорет живот. Но всё же чисто научный интерес же должен быть?
И тут я увидела всё, что хотела увидеть. Ничего сложного. Упырёнок вставил один из своих когтей в отверстие между дверью и косяком, поднял ручонку. Но он был слишком мал. И ему пришлось подпрыгнуть. Хорошо так подпрыгнуть, чтобы засов от сильного удара стальным когтем отлетел назад и дверь открылась. Оказывается, как всё элементарно.
Вонзив пару коготков в дверь, упырь потянул её на себя. Дверь спокойно открылась и представила существу ухоженные сени.
Тут-то Платон и ущипнул меня больно. Я хотела опять на него шикнуть, но вовремя сообразила, что если ещё немного предоставить существу свободы, то будет одной свежей могилой больше. Пришлось внять разуму, а любопытство оставить при себе.
Я сосредоточилась на двери и взмахнула рукой. Она закрылась. Упырёнок удивлённо уставился на непослушную дверь. Он вытащил два своих когтя, и я поняла, что без тщательного осмотра двери отметин даже не заметишь, потому как от них, вероятно, остались лишь тоненькие полосочки.
Упырёнок взглянул на небо. Ещё раз попытался отворить дверь, но моя силовая волна не давала ему этой возможности. Тогда он развернулся. На его мордочке было написано великое разочарование, злость, голод и тоска. Мне на долю секунды даже стало его жалко и я чуть было не пожалела о том, что не дала ребёнку поесть. Но потом я напомнила себе, что упырь этот далеко не безобидный и пища его не отличается предпочтением в вегетарианских блюдах.
Во дворах появились первые петухи. Они ещё не проснулись, но уже начали потихоньку кудахтать, готовясь к утренней побудке всей деревни. Упырёнок испуганно огляделся и стрелой припустил к кладбищу. Мы с Платоном еле за ним поспели. Вообще в мои планы не входило, чтобы он так быстро ретировался со двора, но он решил с моими планами не считаться и скрылся между деревьями кладбища за несколько секунд до того, как тишину прорезали первые крики петухов. Когда третье вокальное исполнение какого-то Пети оборвалось, мы подбежали, запыхавшись, к могиле младенца Илоны. Если бы не раскиданные по холмику цветы, я бы и не заметила, что отсюда только что вылезал упырь.

 Отправлено: 13.10.11 18:09. Заголовок: Страшно, однако... н..

Страшно, однако... надо было на ночь не читать, теперь точно кошмар приснится.
Жду продолжения!

 Отправлено: 13.10.11 19:20. Заголовок: Глава 4. Я задумчиво..

Глава 4.
Я задумчиво сидела на калитке во дворе Илоны. Платон ходил туда-сюда, нервно оглядываясь по сторонам. Он ещё немного трясся, но пытался уверить меня, что это просто от напряжения, а не из-за страха.
Когда из дома вышла Илона, то Платон сразу остановился и посмотрел в мою сторону. Я решила оставить этот жест без внимания.
Илона заметила нас и быстро подошла.
-Неужели вы его уничтожили?
-Нет, - покачала головой я.
-Тогда… - она удивлённо на нас уставилась, словно не понимала, как это мы можем стоять перед ней живые и невредимые.
-Скажите, Илона, - я сразу решила её обо всём расспросить, чтобы не терять времени. Глаза слипались, но разговор предстоял тяжёлый. – Вы хотели этого ребёнка?
Илона испуганно посмотрела на меня. Потом медленно кивнула.
-С самого начала хотели?
Теперь испуг сменился удивлением. И снова кивок.
-И даже тогда, когда поняли, что Дамир уехал и не вернётся никогда?
Тут она зарыдала. Я не стала её успокаивать, не стала говорить утешительных слов, не стала ей сочувствовать. Мне требовался ответ. Я слишком устала, чтобы тратить время на бессмысленную болтовню.
-Успокойтесь, - посоветовала я, - и расскажите, что вы почувствовали тогда, когда осознали, что Дамир не вернётся. Когда это случилось? При каких обстоятельствах? Что вы тогда подумали? Что вы тогда сделали?
Она снова подняла на меня взгляд. И помотала отрицательно головой.
-Вы не хотите рассказывать?
Она кивнула.
-Не хотите или не можете?
Снова кивнула.
-Я могу сама это узнать, - осторожно начала я. – А мне необходимо это узнать, - добавила, когда она посмотрела на меня со страхом. – Потому что если я точно пойму, что произошло и почему произошло, возможно, даже смогу спасти вашего малыша.
Теперь взгляд её выражал недоумение и недоверие.
-Спасти? – пролепетала Илона. – Спасти моего мальчика?
-Да.
-А как вы можете сами? – осторожно спросила она.
-С помощью телепатии, конечно. Но это не очень приятно, сразу предупреждаю.
Она, недолго думая, кивнула.

***
Илона медленно подошла к человеку, сидящему к ней спиной на пеньке посреди опушки леса. Она подкралась незаметно, полюбовалась на его развивающиеся волосы, потом тихонько подошла вплотную и закрыла ему глаза сзади.
-Любовь моя! - воскликнул сидящий на пеньке человек, а потом, не успела она вскрикнуть, повернулся, перехватил её за пояс и усадил себе на колени.
Илона залилась смехом. Дамир убрал с её лица волосы и заглянул в глубокие серые глаза. Они смотрели так друг на друга достаточно долго. Светлые волосы парня падали ему на лоб, а немного раскосые глаза сузились и внимательно рассматривали девушку, как будто пытались запечатлеть её образ в своей памяти навечно.
-Ты всегда на меня смотришь так, как будто в последний раз, - не выдержала, смутившись, Илона и опустила глаза.
-А вдруг завтра меня куда-нибудь вызовут, и придётся нам проститься на какое-то время? – привёл пример Дамир, подхватывая подбородок девушки и вновь заглядывая ей в глаза. – Поэтому наслаждаюсь любым мгновением, проведённым с тобой.
-Там надо траву покосить, - сообщила ему Илона.
-Ну, пошли, - он подхватил Илону на руки и направился с ней к дому.
Сгрузив девушку около входной двери в избу, он схватил стоящую у косяка косу и направился за дом, где некошеная трава уже угрожающе колосилась над колодцем.
Когда Илона принесла Дамиру огромную кружку с водой, трава уже была скошена, а сам работник стоял, облокотившись о своё орудие труда, и оценивающе смотрел на результат.
Тут Илона упала. Дамир резко обернулся и подлетел к ней с испуганным лицом.
-Илона, - он подхватил её с земли, осторожно похлопал по щекам. – Илона! Да что с тобой такое?
Илона открыла глаза, сначала удивлённо озираясь по сторонам, а потом сфокусировала взгляд на мужском лице.
-Что со мной?
-Любовь моя, ты упала. Что случилось? – зачастил Дамир. – Ты себя плохо чувствуешь? Ты заболела? – он приложил губы к её лбу, чтобы убедиться, нет ли жара.
-Да нет, просто голова закружилась, и в глазах потемнело, - запротестовала Илона, пытаясь подняться. – Со мной всё в порядке.
-Как это в порядке? – полувзвизгнул-полупрорычал Дамир. – То есть ты считаешь, что здоровый человек ни с того ни с сего падает в обморок?
-Ну, есть некоторые причины… - неопределённо начала девушка.
-Какие? Не скрывай от меня ничего! Что с тобой? – испуганно посмотрел на неё парень.
-Я беременна.
И тишина.
Дамир неверующим взглядом смотрел на мать своего будущего ребёнка, потом открыл рот, потом закрыл, потом снова открыл, но так ничего и не сказал. Просидев так минут пять, он поднялся на ноги, отошёл от Илоны на пару шагов и повернулся к ней спиной. Илона поднесла ладони к губам, еле сдерживая слёзы.
-Как давно ты знаешь? – загробным голосом спросил у неё Дамир.
-Около двух недель, - тихо ответила девушка, не убирая ладони от губ.
-Почему ты мне раньше не сказала? – тем же страшным голосом спросил парень.
-Я боялась, - пролепетала Илона. – Но если ты не хочешь этого ребёнка, если ты не готов, то я что-нибудь придумаю, срок ещё не очень большой, можно…
-ЧТО?! – взревел Дамир, оборачиваясь к ней. – ЧТО?!
-Ну… - растерялась девушка, уже не зная, что лучше: молчать или договорить свою мысль.
-Ты хочешь убить моего ребёнка? – прорычал парень.
-Я… - непонимающе уставилась на него Илона.
-Я тебе не позволю! Слышишь? – подбежал он к ней и начал трясти её за плечи.
-Я думала, - запричитала она, - что ты не хочешь. Ты же только что так рассердился…
-Да я рассердился, что ты мне раньше не сказала! – неожиданно улыбнулся Дамир. – Я рассердился на твоё недоверие! Неужели ты думаешь, что я не хочу ребёнка от любимой женщины?
Илона сразу преобразилась. Она кинулась ему на шею и повисла, не сдерживая счастливых рыданий.
Все эти картины я наблюдала со стороны, войдя в память Илоны, чтобы своими глазами убедиться в собственных догадках. Но пока представшие перед моими глазами картины меня только удивляли.
Затем я переместилась вместе с будущими родителями в избу. Они сидели за столом и обсуждали свои дальнейшие действия.
-Илона, дорогая, - Дамир пытался говорить как можно ласковее, но, тем не менее, чтобы в голосе звучала твёрдость и решимость. – Ты же знаешь, что это необходимо.
Илона затрясла головой.
-Я вернусь через пару месяцев и заберу тебя! – успокаивал её парень. – Никто даже не заметит, если ты сама никому ничего не скажешь. Я приеду, заберу тебя, мы поженимся, и ты родишь уже в моём родовом поместье.
-Если кто-нибудь вдруг прознает о моём положении, то меня сразу же проклянут, я стану для них изгоем, неужели ты не понимаешь?
-Илона, мне нужно оповестить отца о моём намерении жениться. Я, конечно, могу сразу тебя взять с собой, но если ты хоть немного мне доверяешь, то должна мне поверить, что будет лучше, если я сначала сам решу с ним этот вопрос, а потом приведу тебя. Я не хочу, чтобы ты видела его реакцию на мои слова, если вдруг он отнесётся к моему заявлению весьма прохладно. Я знаю своих родителей, знаю, как на них можно подействовать. Но даже я не могу предугадать их первую реакцию. А на тебе они могут сорваться, особенно отец. Я не хочу, чтобы ваши взаимоотношения начались с взаимной неприязни.
Дамир говорил тихим спокойным голосом, пытаясь убедить девушку. Он достал из кармана серебряное кольцо с маленьким бриллиантом. Оно так и переливалось всеми цветами радуги, когда свет из окна упал на него.
-Я хотел одеть тебе это кольцо на палец тогда, когда ты будешь представлена ко двору. Но так как обстоятельства немного изменились, то делаю это сейчас.
Илона смотрела на него во все глаза и не могла поверить им, явно сомневаясь в правдивости всего происходящего. Она переводила удивлённый взгляд с кольца на лицо своего суженого, из глаз опять медленно покатились слёзы.
-Ну что ты вот опять ревёшь? – в шутку разозлился Дамир. – Палец давай сюды! – и он, схватив её правую руку за локоть, притянул к себе. Недолго думая, он надел кольцо на правый безымянный палец и довольно уставился на результат своей работы. Кольцо точно сидело на пальце, как будто было выковано только для него. – Слава богу, подошло. А то я боялся, что придётся нести ювелиру, чтобы расширять или суживать. А так бабушкино кольцо останется нетронутым, на твоей руке, а потом мы передадим его нашего сыну, чтобы он одел его на руку своей избраннице.
-А если будет девочка? – спросила Илона.
-Ну, значит, сын будет потом. А у него будет старшая сестра.
И опять картинка изменилась. Я посмотрела на Илону, лежащую в кровати, и поняла, что с того момента, как ей на руку Дамир одел кольцо, прошло как минимум месяцев пять. Руки у неё отекли, поэтому кольцо пришлось снять.
Рядом с её кроватью сидела молодая женщина. Она держала Илону за руку.
-Илона, милая, - причитала она, - но он же сказал, что вернётся. Он же тебе пообещал…
-Он сказал, что вернётся через два месяца и заберёт меня. А его нет уже пять месяцев! Как он думает, легко ли скрывать живот?
-Ну, мало ли что могло в дороге случиться! – начала успокаивать её подруга. – Или какие дела его задержали…
-Конечно, дела эти намного важнее жены и ребёнка! – воскликнула Илона и, выдернув руку от подруги, отвернулась к стенке.
-Ну, вы же ещё не женаты… - чуть слышно напомнила ей подруга.
-Ах, как мило с твоей стороны мне об этом напоминать! А то я мало об этом слышу на каждом углу! Можно пересчитать по пальцам тех, кто ещё не прошёлся по этому поводу. Как будто я самая пропащая девка в деревне.
-Никто так не говорит, - попыталась убедить её женщина.
-Зато все так думают! И даже ты, Оксана! – со злостью выпалила Илона.
-Да как ты можешь так думать? – обиделась та. – Я хоть раз тебя предавала? Ты меня знаешь двадцать пять лет! Мы же с колыбели вместе! Как ты вообще смеешь меня в чём-то обвинять?
Она закрыла глаза руками. Илона виновато повернулась к ней и, приподнявшись, обняла её за плечи.
-Прости, - прошептала она. – Прости меня, подруга! Я не хотела. Просто я не в себе. Как не выйду на улицу, так слышу о себе только гадости. Будь проклят тот день, когда он приехал к нам в деревню вместе с отпрыском, которого я ношу в себе!
-Илона! – отшатнулась от неё подруга. – Ты что такое говоришь? Ты же ребёнка своего прокляла! Это же грех какой!
Она кинулась к иконам в углу комнаты, схватила одну и, поднеся её к Илоне, начала молиться.
-Перестань, мне уже ничто не поможет, - отмахнулась от неё Илона и повернулась к стене, оставив подругу с иконой в недоумении.
Картинка сменилась. Илона держала в руках мертвого малыша и плакала. У меня в горле встал комок. Слёзы сами собой потекли. Горе матери ни с чем сравнить нельзя. Илона сидела, бледная, худая, полубезумная, качала на руках маленькое тельце и пела какую-то колыбельную. Рядом из угла за ней испуганно наблюдала Оксана со свечкой в руке.
-Илона, дорогая, - сказала она. – Он тебя не слышит. Он умер.
-НЕТ!!! – взревела Илона, качая ребёнка и сама раскачиваясь на кровати. – НЕТ! Он не умер! Он не может умереть! Как это он умер? Этого не может быть! Мой мальчик! Мой маленький мальчик!
Картинка сменилась. Илона стояла рядом с маленькой могилкой. Она стояла неподвижно. Слёзы давно высохли. От них лишь остались светлые дорожки на щеках.

Я вынырнула из памяти Илоны. Она сидела, бледная, на той же кровати, на которой прокляла своего ребёнка, сама не зная тогда, что этим его убила ещё до того, как он родился.
-Через сколько дней после того, как ты прокляла его, у тебя начались роды? – жёстко спросила я. Даже осознавая тот факт, что проклятие вырвалось у брошенной женщины, пребывающей в состоянии лёгкого помешательства, всё равно не могла смотреть на мать, вот так предавшую своего ребёнка.
-Через недели две, может три, - всхилпнула Илона. – Я точно не помню.
-Значит так, - я поднялась. Платон, сидевший всё это время в углу и молча наблюдая за нами, встрепенулся и приготовился слушать мои распоряжения. – Мне необходимо, чтобы сегодня ночью все оставались в своих домах, загнали весь скот и домашних животных в помещения. И так же мне необходимо, чтобы все лежали в кроватях, но не спали. Какие бы звуки не разносились на улице, никто не должен вставать. Дети должны спать. Взрослые – молиться. Это обязательное условие. Вы можете всё так устроить?
Илона на меня посмотрела немного диковатым взглядом. Я почти сразу поняла, что надо обращаться к родственникам погибших, потому как только их молитвы смогут мне помочь.
-Проводите меня до дома вашей погибшей подруги.

Устроить всё так, как мне нужно было, не составило никакого труда. Конечно же, если бы Илона сама начала просить всех жителей деревни, то успеха можно было бы не добиться. Но так как муж покойной Оксаны был довольно-таки известным человеком в дереве, его голос и его просьбу услышали все. Поэтому ближе к полуночи ни в одном окне не горел свет, всю живность спрятали в помещения: избы, курятники, хлевы и сараи. Платон тоже остался в доме у Илоны. С ним пришлось намного труднее. Он ни в какую не хотел отпускать меня на кладбище одну. Мы даже на этой почве разругались в пух и прах. И я была не очень уверена, что он захочет дальше продолжать со мной путь, но в данный конкретный момент меня его мнение волновало мало.
Как и в прошлый раз, движение на могиле началось после полуночи. Я спокойно сидела в кустиках, пока просто наблюдавшая за процессом раскапывания. Всё происходило по одному и тому же сценарию, только на этот раз упырёнок явно торопился. Он меньше прыгал и шкодничал, а его путь более или менее ясно прослеживался за зигзагами. Он подошёл к деревне всего через полчаса после выкапывания. Видимо, прошлая постная ночь не прошла для него незамеченной, поэтому сегодня он захотел подкрепиться пораньше, а потом уже погулять по деревне и попрыгать через кочки.
В этот раз он не так тщательно выбирал дом, а остановился на второй избушке. Начал тихо пробираться к дому. До двери оставалось шагов пять, когда он вдруг остановился и огляделся, не понимая, почему не может подойти. Немного отошёл назад, потом опять направился к двери. И опять наткнулся на неведимую преграду.
Я мысленно похвалила обитателей деревни. Молитвы – самый простой способ защиты от нежити. Если ты молишься от чистого сердца или, как это чаще бывает, из-за страха, то нежить не осмелится подойти. К сожалению, в наше трудное время сложно предугадать, в какой момент на тебя нападёт вурдалак или упырь. Да к тому же мало найдётся сейчас тех, кто знает хоть парочку действенных, настоящих молитв. А зря… ведь вера никого ещё не подводила, а молитвы, это те же заклинания, только имеют силу, даже если их произносят не маги, а обычные люди.
Упырёнок тем временем сделал третью попытку и опять довольствовался лишь преградой.
Он пошёл к другому дому. Но его ждало разочарование. И здесь он натолкнулся на невидимую преграду. Тут ему пришло в голову, что ведь можно поцарапать преграду. Он начал ручками водить по воздуху, надеясь зацепить или пробить стену. Но не тут-то было. Перед его руками ничего не было. А пройти он всё равно не мог.
Так упырь начал ходить от дома к дому. И везде натыкался на преграду. Церковь была бы довольна.
У предпоследнего дома упырь, видимо уже ни на что не надеясь, осторожно направился к двери. И я ужаснулась. Он без всяких преград подошёл к двери вплотную. Я чуть с ума не сошла от ужаса. Это что такое значит? Надо будет потом узнать, кто там живёт и кто это так наплевательски отнёсся к моему указу.
Пришлось уже принять удар на себя. Я сняла с себя заклинание невидимости. Упырь повозился немного у замка, а потом медленно повернулся ко мне, поводя носом по воздуху в моём направлении.
Конечно, я могла бы его шарахнуть силовой волной, тем самым оглушив, а потом сплести заклинание по уничтожению или просто напросто метнуть в его сторону серебряный нож. Но моя задача-то состояла в том, чтобы не причинить ему вреда. К счастью упыря и к моему полному несчастью из облаков вышла луна, заявив свои права. Я ужаснулась. Как я могла забыть? Сегодня полнолуние! Пытаться поладить с упырём в полнолуние – дело если не гибельное, то безумно опасное. Упырь входит в свою полную силу, его нюх и зрение обостряются, он становится невероятно силён и удивительно устойчив практически ко всем заклинаниям. А если ещё учесть, что этот маленький паршивец голоден, так как вторую ночь по моей воле шатается голодный, то если на ужин ему достанусь я, то он не то что слопает моё сердце и печень, но и всеми остальными органами и частями тела не побрезгует.
Упырь, недолго думая, медленно направился в мою сторону, присматриваясь и явно примеряясь к прыжку. Когда он вышел на лунный свет, я невольно издала полувизг-полухрип. За какие-то сутки упырёнок изменился до неузнаваемости. Тело приземистое, руки длинные, на концах пальцев ещё более ужасающие когти (хотя куда уж ужасней?), у него был уже не рот, а пасть, в которой виднелись два ряда шикарных острых зубов.
Первый мой порыв был пустить в него огненный шар и смыться по добру поздорову. Потом я вспомнила, что сейчас его скорость намного превышает мою, если его не оглушать или не замедлять заклинаниями, а проведение таких сложных магических манипуляций на бегу мало кому удаётся, даже магам со стажем. Единственное, что меня утешало, это то, что сейчас должно было быть где-то полчетвёртого утра, а часа в четыре петухи уже начинали голосить.
Оставшиеся полчаса мы занимались бегом по пересечённой местности: я от упыря, он за мной. Постоянно кидаться в него огненными шарами было невозможно по двум причинам: чтобы осуществить мой план, я должна была оставить его тело не пораненным; огненные шары требуют больших энергетических затрат, а если их ещё и запускать постоянно по неровной траектории, то они забирают энергию ещё и на составление пути полёта. К тому же я боялась спалить деревню.
Я вспомнила всего одну ночь в своей жизни, похожую на эту. Тогда я сдавала некромантию. Почему-то считается, что если ты теоретик, то должен знать все виды магии. Вот и сдают теоретики на восьмом курсе некромантию на кладбище с воскрешением покойников и со всеми вытекающими последствиями. Это был кошмар. Тогда я поставила все свои рекорды по забегам на короткие и длинные дистанции, уворачиваясь и улепётывая от вурдалаков, упырей и случайно получившихся зомби. Быстрее меня бегал только мой экзаменатор. Если бы я была настоящим некромантом, то все эти твари слушались бы меня беспрекословно. Но проблема в том, что будучи некромантом, необходимо питать к этим чудным существам хоть грамм симпатии. Например, как наш препод по некромагии. О его любви к трупам и всякой гадости слагали легенды и анекдоты. Поэтому мы не раз ходили с ним на кладбища, он при нас вызывал всю эту дрянь, создавал зомби, управлял ими, как марионетками, потом легко укладывал всех обратно, и мы спокойненько возвращались в школу.
А я, к счастью (в данный момент, к сожалению), не обладала необъяснимой любовью ко всей этой мерзости. Поэтому вызвать-то я их вызвала для сдачи экзамена, но они ни в какую не хотели меня слушаться. И пришлось нам вместе с экзаменатором бегать от них, пока петухи не пропели три раза.
Вот и сейчас я только и могла придумать, что носиться от упыря по деревне, сметая всё на своём пути и пытаясь попасть в него. Наш забег продолжался уже целую вечность, пока, наконец, взлохмаченный петух не выперся во двор и с ленивым видом не начал распеваться. Тогда-то упырь и понял, что ему уже давно пора драпать отсюдова и начать упокаиваться в своей тёпленькой могилке.
Теперь мы поменялись местами. Он убегал, а я догоняла. А догнать его было ой как непросто. Такую скорость разгоняют разве что страусы, причём ведь даже итог похож: они ныряют в землю, только не всем телом, в отличие от упыря, а только головами.
Упырёнок уже забегал в ворота кладбища, когда по всей деревне первый раз прокричал петух. Оставалось каких-то секунд десять, но эти секунды мне дались так, что в последствие я зареклась связываться с упырями лично. Только когда есть посредник – магия.
Во время второй петушиной ноты я схватила упыря за ногу, он извернулся под каким-то неестественным углом, царапнул меня по щеке, оттолкнулся со всей силы, запрыгнул в свою могилку и начал судорожно закапываться. Мне не оставалось ничего, кроме как телекинезом раскидать всю землю по округе, чтобы ему нечем было закапываться. В тот момент, когда петух пропел в третий раз, упырёнок издал дикий вопль, постепенно перешедший в детский плач. Я кинулась к могилке и увидела ребёнка, голенького, плачущего и дёргающегося.
Недолго думая, я быстро вытащила его из могилы, наколдовала тёплое одеяло и укутала. Он плакал, не переставая переходить с фальцета на ультразвук и обратно. Я первый раз держала в руках такое маленькое существо, поэтому не совсем понимала, что надо с ним делать. Я неумело качала его, но, по-моему, он от этого плакал ещё душераздирающе.
Сзади послышались шаги. Я обернулась. Ко мне на всех порах нёсся Платон, с ужасом морщась от звукового оформления. Когда он приблизился, то остановился в нескольких шагах от меня и уставился так, словно увидел привидение.
Я представила себя со стороны. Бледная, растрёпанная, с окровавленной щекой, которая теперь дико болела, вся мокрая после продолжительного забега, с плачущим ребёнком на руках.
-Что ты делаешь? – ужаснулся Платон, придя в себя и подлетая ко мне.
-В смысле? – не поняла я.
-Его же сейчас стошнит от твоей качки! – воскликнул парень, выхватывая из моих рук ребёнка и начиная нежно его покачивать, мурлыкая что-то себе под нос.
Я была настолько поражена, что даже не смогла прокомментировать сие более чем странное поведение наёмника.
-Совсем она тебя укачала, да? – начал причитать Платон, не изменяя ритм и мелодию колыбельной. – Устроила морскую качку. А нам просто спать хочется, ведь так?
Я хотела было что-то сказать, но слова застряли где-то на уровне носоглотки, а щека отозвалась такой болью на попытку открыть рот, что говорить что-либо отпало всякое желание.
Платон медленно направился в сторону деревни, продолжая мурлыкать только ему и младенцу понятную песенку. Я последовала за ними, только теперь поняв, как сильно я устала и просто хочу спать!
Мы зашли в избу тихо, стараясь не привлекать к себе внимания. Ребёнок уже не плакал, а просто обидчиво сопел. На посторонние звуки вышла Илона, заспанная, в ночной рубашке, с подсвечником в руке. Она взглянула на нас, потом перевела взгляд на хныкающего ребёнка на руках мужчины.
-Что это у вас в руках? – поинтересовалась она, теперь обращаясь ко мне.
Платон тоже повернулся в мою сторону, потому что сам не знал, откуда это плачущее существо появилось на моих руках после ночи сражения с кровожадным монстром.
-Это ваш ребёнок, - устало сообщила я, направляясь в комнату и падая на кровать.

 Отправлено: 14.10.11 09:54. Заголовок: Интересно! :sm36: ..

Интересно!

 Отправлено: 14.10.11 12:51. Заголовок: Глава 5. Я сонно рас..

Глава 5.
Я сонно раскачивалась в седле, подставив лицо солнцу, мурлыкая себе под нос какую-то песенку. Слов я не помнила, но судя по недовольному виду Платона, содержание данного произведения могло бы оспорить мою целомудренность.
-Так сколько тебе лет? – поинтересовался он внезапно.
-Я же уже говорила, что это неприличный вопрос для девушки. Так зачем же натыкаться на одни и те же грабли дважды?
-Почему ты так тщательно скрываешь свой возраст? Или твой девичий облик никак не стыкуется с размером цифры твоего возраста? – ехидно спросил парень.
-В смысле? - я аж остановила Спаску.
-В прямом, - пожал плечами наёмник, оглядываясь на меня, не останавливая своего коня. – Может, ты старше меня лет на пятьдесят, но благодаря своим чарам выглядишь на восемнадцать.
Я фыркнула. Если я правда выгляжу на восемнадцать, то действительно мои чары неплохо работают.
-Ну, скажи, сколько тебе. Я хоть отсчитаю твой возраст. А то уж и позабыла, сколько мне натикало, - старческим голоском произнесла я, догоняя Платона.
-Ох уж и память у тебя, раз свой возраст не помнишь, - ухмыльнулся тот.
-Ну, если же я старше тебя лет на пятьдесят, то не мудрено это вовсе, - продолжала хрипеть я. – А тебе-то что свой возраст скрывать? Чай не стар ты ещё, добрый молодец, али тоже какую гадость омолаживающую выпил?
Платон уже смеялся во всю, а я продолжала елейным старческим голоском вещать да строить догадки всякие.
-Ой, - уже держался он за живот. – Хватит. Не могу больше смеяться! Мне… э… - он почему-то тоже задумался.
-Что, тоже забыл? – поинтересовалась я.
-Нет, мне двадцать семь, - немного неуверенно ответил Платон.
-Да? – я придирчиво осмотрела его с ног до головы. – А я бы не дала больше двадцати пяти. Даже больше двадцати трёх.
-Значит, неплохо сохранился, - улыбнулся он. – Ну а тебе?
-А, - отмахнулась я. – Мне двадцать.
-И ты неплохо сохранилась, больше восемнадцати вообще не дашь и то только потому, что ты усталая. А когда первый раз тебя увидел, так вообще лет шестнадцать бы дал.
-Ну, я прям сейчас покраснею.
Мы немного помолчали, а потом мне вспомнился весьма странный факт.
-А откуда ты умеешь с детьми управляться?
Вот, кажется, я в точку и попала. Платон растерялся, глазки забегали, он начал отводить взгляд и что-то бормотать. Я вспомнила, что ведь он мне не говорил, кто он вообще такой. Если ему надо кого-то убить, это ещё не означает, что он наёмник. Тем более я только сейчас смекнула, что для наёмника он слишком молод, да к тому же боится упырей. Нет, что-то тут было нечисто. Я прищурила глаза.
-У меня были младшие братья и сёстры, - наконец сообщил он. – Вот и помогал родителям.
-Как мило, - расплылась в улыбке я. – А чего в наёмники подался?
Он непонимающе на меня посмотрел. Сначала мне показалось, что он просто не знает, что сказать, но потом всё же мысль его посетила, и он зашёлся в новом приступе вранья.
-Надоело сидеть у родителей на шее.
Я только хмыкнула. Эта его отговорка была похожа на правду, хотя и неполную. Определить ложь или блеф магу нетрудно. Намного сложнее определить, какая эта ложь и что при этом чувствует человек. Если, как говорится, врёт и не краснеет, то значит, ничего хорошего от этого человека не жди. А если человек всё же немного волнуется, то можно предположить, что он просто сам растерян. По крайней мере, я чувствовала, что Платон не может причинить мне вред. Во всяком случае, сам. Поэтому и отправилась с ним. Тем более в моих поисках практического материала для курсовой не могло быть лучшего партнёра, чем наёмник. А правда такая штука… с ней нужно быть очень осторожной, тем более сейчас мне и полуправды хватало.

Платон
Она явно меня раскусила. Только теперь я понял, что надо было тщательней продумывать свою историю. А так попался на элементарном вопросе о возрасте.
Мне стало даже немного обидно. Я-то всегда думал, что выгляжу старше своих лет, да и усы с бородой должны были придать солидности и годков пять. А эта ведьма с лёгкостью определила мой возраст. Или она телепатка? Вон как Илону расколола. Хотя тогда ей понадобилось разрешение самой Илоны на проникновение в её память, к тому же это процесс не самый приятный. Нет, она не могла читать мои мысли. Значит, элементарный ведьминский инстинкт.
Дорога к Рандеву оказалась длиннее, чем я думал. Отчасти от того, что мы двигались не так быстро, как мне бы хотелось, отчасти от того, что при любом появлении нечисти Ильга начинала за ней погоню, чтобы рассмотреть и почерпнуть что-нибудь новое в её повадках. Так, например, однажды ночью я проснулся от того, что Ильга с каким-то белым существом бегали вокруг костра, и не понятно было, кто кого преследует. Существо в один прекрасный момент заметило, что я тоже бодрствую и мотанула в лес с такой скоростью, что Ильга даже не попыталась за ним последовать. Поняв причину побега загадочного существа, ведьма накинулась на меня с такими претензиями, что я вообще пожалел не только о том, что проснулся, но и о том, что когда-то имел неосторожность родиться. Оказывается, это была мавка, а они редко подходят к кострам, так как предпочитают нападать на путников без огня. Я аж захлебнулся от возмущения, но Ильга бесцеремонно прервала спор, улеглась и почти моментально заснула.
Недельное путешествие растянулось у нас на три недели. Мы заходили почти во все деревни, которые лежали на нашем пути. Нельзя сказать, что путешествие с Ильгой было скучным. Честно говоря, оно мне даже понравилось. Если учитывать, что вырос я в полной безопасности и отдалённости от мира, то сейчас, можно сказать, познавал мир заново. Правда, весьма оригинальным способом: лазая по деревьям в поисках гнёзд анчуток, ползая по подвалам в надежде встретить хоть одного мокруху, это не говоря уж о ночных прогулках по кладбищам в стремлении осчастливить своим появлением хоть одного упыря или вурдалака.
Магов-практиков на своём пути мы встречали не так редко, как хотелось бы Ильге. Она искренне радовалась, когда на очередном кладбище находила что-нибудь, относящееся к нечисти, но как только она узнавала, что в очередной деревне уже обретается маг-практик, она тут же разворачивалась, и мы отправлялись дальше. Я попытался выяснить, в чём причина такой антипатии, после чего мне пришлось выслушать целую лекцию по этому поводу:
-Понимаешь, в чём проблема, - начала было ведьмочка.
-Нет, не понимаю, - покачал головой я. – Вы же все коллеги, так почему же так друг друга терпеть не можете?
-Нет, - прошипела Ильга. – Я не то чтобы терпеть не могу. Просто проблема в том, что маги-практики такой народ… Если ты приехал в деревню, где до тебя побывал практик, то ничего для изучения ты уже не найдёшь. Вся опасная нежить истреблена, а нечисть прячется по углам в ожидании, пока возьмутся за неё. Ты думаешь, я смогла бы отыскать мокруху, если бы там до этого побывал маг-практик и избавил бы хозяев от этого надоедливого, но в принципе безобидного домашнего духа? Конечно, я тоже могла применить лёгкое заклинание, и мокруха бы покинул дом навсегда. Но зачем? Он же тоже живое существо. Жалко его.
Я посмотрел на неё так, словно она сбежала из сумасшедшего дома.
-К тому же практики считают нас, теоретиков, весьма посредственными магами, которые не способны даже на заклинания, чуть сложнее заговора от болезней и от неурожая. Конечно же, это бред. Потому что если бы не маги-теоретики, то никаких заклинаний вообще бы никогда не было.
-То есть ты придумываешь заклинания? – поинтересовался я.
-Ну… - задумчиво протянула Ильга. – Это одно из наших основных видов деятельности. К счастью, магов-теоретиков не так много, как магов-практиков, как знахарей тех же самых. Просто элементарно потому, что большинству легче использовать уже готовые заклинания, чем изобретать новые ценой проб и ошибок. Однажды я попробовала составить заклинание, после чего пришлось в срочном порядке придумывать контрзаклятие, потому как всё перевернулось вверх ногами.
-Что? – подскочил я. – Как понять вверх ногами?
-Ну, вот так, - пожала плечами Ильга, будто говорила о том, что из тучки дождик пошёл.
-Нет, если не хочешь объяснять, то не надо, конечно…
-Да что объяснять-то? – удивилась ведьма. – Чтобы составить заклятие, требуется большое знание магических и математических формул, необходимо просчитать, будут ли они друг с другом взаимодействовать и насколько сильным получится эффект. До пятого курса все учатся вместе, изучают магические основы, элементарные законы, потом сдают экзамен, самых одарённых отправляют на кафедру теоретиков.
-Значит, ты самая одарённая? – ухмыльнулся я.
-А ты сомневаешься? – поинтересовалась моя спутница, прищурив взгляд. – Я ведь могу и новое заклинание сочинить и на тебе опробовать.
-Да ладно тебе, я разве выразил сомнение? – я выставил вперёд руки, показывая, что спорить не собираюсь.
-Я не самая, но одна из самых. Большинство переходят на кафедру практиков. Те, кто изначально стремились к знахарству и целительству, тех ещё на третьем курсе отправляют на дополнительные занятия. Все остальные подлежат отбору в возрасте пятнадцати лет, когда человек уже сам может сделать свой выбор. Но теоретики и практики друг от друга отличаются так же, как чайник и чашка.
-То есть?
-То есть одни всё заваривают, а вторые этим пользуются. Практики – это маги, которые в последствие будут шастать по путям и весям и спасать население от нечисти и нежити.
-А теоретики?
-А мы чаще всего заканчиваем аспирантуру, магистратуру, потом либо остаёмся преподавать в учебных заведениях, либо берём учеников, либо элементарно занимаемся научной деятельностью. Если выбираешь первые две дороги из трёх, то чаще всего приходится забыть о творчестве и изобретении чего-то нового, потому как справиться с учениками, а тем более чему-то их научить, дело не из лёгких. На это уходит практически всё свободное время. А вот если маг-теоретик выбирает вольные хлеба и живёт, занимаясь только наукой и творя новые заклинания, то его имя может войти в историю.
-И ты, конечно же, хочешь выбрать третий вариант, - брякнул я, хотя ответа не ожидал услышать.
-Ну почему? – задумалась Ильга. – Мне уже доводилось проводить занятия у младших курсов. Я неплохо справилась. Знаешь, я, наверное, смогла бы преподавать, но только с условием, что все мои ученики будут одарёнными, - она хищно улыбнулась.
-Так получается, маги-практики не преподают? Это не их дело? – заинтересовался я. Мне почему-то всегда казалось, что боевую магию или ещё какой-нибудь их магическую ерунду уместно было бы преподавать магу, который побывал в переделках.
-Ну почему же? Нередко из магов-теоретиков получаются неплохие бойцы, а из магов-практиков – неплохие преподаватели. Например, знала я одну девушку, Анна, из Сарривии. Она была единственной на кафедре боевой магии. Бесстрашная. Её большинство учителей обожали. Её талант заключался в том, что она могла как и создавать, так и с блеском применять заклинания, как свои, так и чужие. Удивительная девушка. Она окончила досрочно Академию магии в Нейтрале, ей предлагали аспирантуру, а потом магистратуру. По-моему, она была потомственной ведьмой. Горела желанием продолжить учёбу, но её дед настоял на том, чтобы она поступила в Академию международных отношений. Её положение обязывало. Не знаю, почему. Зачем ей нужна была эта Академия, она сама не понимала. И, по-моему, она планировала продолжить своё магическое образование, как только закончит Академию МО. Ей всего тогда шестнадцать было. Моя ровесница, кстати, но когда я была на шестом курсе, она уже заканчивала. Наверное, уже и Академию закончила.
-И что, ты менее одарена? – поинтересовался я. Насколько я успел изучить Ильгу, она не страдала скромностью, а признать кого-то лучше себя, тем более боевого мага, могла только под страхом смертной казни. А тут такое откровенное обожание в глазах.
-Ну… - протянула она. – Я не могу сказать, что она лучше или хуже. Я во всех видах магии почти совершенна, она же обожала исключительно боевую, во всех остальных отраслях была удивительно бестолковой. И не потому, я думаю, что не умела. Просто ей это было не интересно. Бытовую магию она терпеть не могла, с дорожной справлялась неплохо. Была очень неловка во всём, что не касалось боевых искусств, как магических, так и нормальных человеческих. И, между прочим, многие учителя, хоть и души в ней не чаяли, требовали от неё намного больше, чем от всех нас вместе взятых. По-моему, - Ильга понизила голос до шёпота, хотя кто мог нас подслушать на лесной дороге, было непонятно, - она была из какой-то высокопоставленной семьи. Она никогда не рассказывала о своих родных, лишь раз упомянув, что дед её заставляет учиться в Академии МО. К тому же она всегда сменяла тему, когда кто-нибудь спрашивал её о родителях. Загадочная она была, весёлая, общительная, жизнерадостная, но загадочная. Доставала преподавателей своими шутками и изобретениями. Кстати, до сих пор некоторые её заклинания популярны среди студентов. Что безумно бесит преподавателей, но ведь запретный плод всегда сладок. Если бы нам разрешили пользоваться этими заклинаниями, то добились бы большего успеха по их искоренению, чем после официального запрета об их распространение.
Так мы не торопясь ехали по лесной тропе. До Рандева оставалось не более пяти суток пути, но, зная Ильгу, я не смел надеяться оказаться там так скоро.
Вскоре начало темнеть, а лес начал редеть. Ильга изъявила желание где-нибудь остановиться для ночлега. Я не имел ничего против, кроме единственной существенной детали: поблизости не было деревень. И постоялых дворов, стоящих на дороге в гордом одиночестве тоже не наблюдалось. Недолго думая, Ильга решила остановиться недалеко от тропы, в березняке, где имелась небольшая полянка.
Мы развели костёр, достали все свои съестные припасы и поняли, что на сегодня наш ужин весьма скуден. Краюха хлеба, кусок сыра и фляга с водой. На охоту идти не хотелось. Мы за весь день не сделали ни одной остановки, что было весьма кстати для меня, но надеяться, что это хороший знак, не приходилось. За последние сутки с нами ничего не происходило, на нас никто не напал, мы не встретили ничего, что могло бы хоть отдалённо напоминать существо, принадлежащее к нечисти, тем более к нежити. И это очень злило Ильгу.
-Ты же должна быть рада, - немного удивился я, когда мы покончили со скромным ужином и приступили к подготовке ко сну. – Ты разве не можешь радоваться хотя бы одному свободному дню? Так сказать, выходному?
-Ты не понимаешь, - отмахнулась от меня Ильга, подозрительно оглядываясь
-А ты объясни, - я достал покрывало и постелил его рядом с костром.
-Не может быть так спокойно в лесу, а мы ведь практически весь день тут ехали, и никого не встретили. Абсолютно никого, - она огляделась и почему-то осталась недовольна полным отсутствием угрозы нашей жизни.
-А ты можешь себе представить, как живётся обычным людям, которые не жаждут встречи с кем-то, вроде вурдалака, упыря или нетопыря? Представь себе, каково простому торговцу, едущему по тракту и не выискивающему никакой нечисти.
Ильга расхохоталась.
-Поверь мне, если обычный человек ничего не замечает, это не означает, что по близости никого нет. Например, те же вурдалаки или упыри. Они боятся крестных знамений, железа, серебра, огня. А где ты видел купца, который ночью передвигается по дорогам, тропам или трактам. Каждый уважающий себя купец придерживается строгого маршрута, чтобы каждую ночь он мог провести в трактире, на постоялом дворе или снять комнату у кого-нибудь в деревне. А ведь нечисть тоже побаивается большого скопления народу, потому как если, может, и не разумна, но инстинктов точно не лишена…
И тут в кустах раздался треск. Мы замерли на полувздохе. Ничего хорошего треск в лесу никогда не предвещал: после него обычно стоило ожидать незваных гостей. А их сейчас ну о-о-очень не хотелось. Причем не только мне, но даже любознательной Ильге было явно не до них, потому что после нескольких часов тряски в седле хотелось только одного: отдыха. А ещё лучше сна.
-Ты поставила защитные заклинания? – тихо осведомился я, медленно вытаскивая из ножен меч.
-Нет, - прошипела Ильга. – Ты что не видел, что я с тобой трепалась! Как я должна была ставить защиту?
-Ну, кто тебя знает! Кто у нас маг, ты или я? – зашипел в ответ я, так как было абсолютно не честно обвинять меня в том, что мы можем быть скоро съедены.
-Хоть бы это были волки, хоть бы это были волки, - шептала Ильга, оглядываясь и прислушиваясь.
Ей понадобилось одно мгновение, чтобы зажечь пульсар. Мне оставалось только гадать, поисковой он или боевой.
-Ты собираешься кого-то испепелить? – поинтересовался я.
-Хо-хо! – недобро усмехнулась Ильга. – Если это какая-нибудь нечисть, то обычным боевым пульсаром не обойтись. Любая нежить быстрее в пять раз и сможет увильнуть в последний момент, а пульсар лишь ударится о дерево, подожжёт его, и мы невольно устроим пожар. Поэтому это просто поисковый пульсар, который никому не сможет причинить вреда, но будем надеяться, что изрядно кого-нибудь напугает.
-Напугает? – опешил я.
-Ну, если это волки, то напугает, - пояснила Ильга, направляя импульсом пульсар в кусты, где мы слышали треск.
Наступило напряжённое молчание. Я так понял, что пульсар должен как-то оповестить свою создательницу, если что-нибудь обнаружит. Мы приняли боевые стойки, чтобы быть готовыми ко всему и сразу.
И…
-А-а-а!!! – что-то выскочило из кустов и начало носиться по поляне, пытаясь убежать от пульсара, который потихоньку ударялся о его макушку. – Да что ж ты прицепился?
Мы уставились на это чудо, как две дамы на заморского паразита. Вокруг нас бегал некто мужского пола, скорее всего – блондин, роста среднего, худой и ну о-о-очень голосистый…
Я строго посмотрел на ведьму, она опомнилась, щёлкнула пальцем, и пульсар лопнул, оставив после себя лёгкую полупрозрачную дымку.
Странный субъект продолжал ещё некоторое время бегать по поляне, размахивая руками, как ластами, потом вдруг резко остановился и огляделся, присев на корточки.
-Он улетел? – испуганно вопросил субъект.
Мы с Ильгой переглянулись. Потом снова обратили взоры на съёжившегося новоприбывшего, чтобы получше его рассмотреть. Парень, моложе меня, белобрысый. Даже брови белёсые. На нём была порванная одежда неизвестно какого цвета, так как товарный, да и любой другой вид она потеряла ещё в незапамятные времена. Мы с любопытством его рассматривали. В свете огня он казался ещё более костлявым, а волосы, хоть и несомненно были светлыми, но грязными.
-Здрасьте, - поздоровался парень, заложив руки за спину.
-И тебе не хворать, - поприветствовала его Ильга.

Ильга
Я всмотрелась в лицо паренька. Ничего так парниша, но мне показался ещё ребёнком. Я бы даже сказала, что он моложе меня. А ещё меня привлекли его глаза. Они отливали краснотой. И вообще он был какой-то измождённый, потрёпанный, что ли.
-Ты откуда взялся? – поинтересовался Платон, медленно обходя его с левой стороны.
Парень нервно почесал правую бровь. Мне бросилось в глаза, что ногти у него длинные, под ними земля. Да и вообще такое ощущение, что он могилу в ручную копал. Я прищурилась, и начала такой же обход.
-Я? – наконец решил осведомиться парень.
-Ну не мы же, - резонно заметил Платон.
Мне этот парень не внушал недоверия, но было в нём что-то странное. Моё чутьё мага-теоретика просто визжало, пытаясь навести меня на какую-то мысль, но я никак не могла ухватиться за нечто главное, ускользающее от меня, как уж от сковородки.
-Я… - начал парень, запинаясь и начиная дрожать. – Я… из деревни… вот… потерялся в лесу, на вас наткнулся… сразу подойти побоялся… а потом эта штука появилась… начала меня по макушке бить… ну я и испугался… а что мне надо было делать?.. я же ни разу ведьм не встречал… - парень бросил косой взгляд в мою сторону.
Мы с Платоном продолжали кружить вокруг субъекта. И тут из-за облака выглянула луна и залила полянку своим ярким светом. Парень вздрогнул. До меня, кажется, начало что-то доходить. Я бросила украдкой взгляд на луну, та равнодушно глянула мне в ответ, явив мне свой почти полный лик. И тут до меня дошло. Последние три дня было полнолуние. А сегодня луна пошла на убыль. А этот парень косится на луну с опаской, как будто боится её. И одежда на нём рваная, и руки грязные, земля под ногтями, которые больше когти напоминают.
-Тебя звать как? – спросил Платон.
-Расир, - поспешно отрапортовал парень. – Можно просто Рас. Я в соседней деревне живу. Эй! Вы чего?
Я быстро подошла к нему и начертила в воздухе напротив его носа руну осведомления. Она жиденько засветилась золотистым светом.
-Он оборотень, - коротко пояснила я. – Но не опасный, - быстро добавила, пока Платон не выхватил меч. – Просто недавно трансформацию прошёл, поэтому такой зашуганный.
Парень потупился и начал рыть носком землю.
-Говоришь, следил за нами? – хмыкнула я. – Интересно, зачем?
-Ну… я… - парень весь аж покраснел.
-Ладно, к костру садись. А то аж живот сводит. Мы ещё сегодня ничего не ели.

***
Весело трещал костёр, языки пламени плясали свой неповторимый и вечно захватывающий танец, искры разлетались в разные стороны, как маленький фейерверки. Я уже начала дремать, как вдруг Платон решил всё же выяснить, откуда нам на голову свалился ещё один голодный рот. Его же прокормить теперь нужно, а провизии у нас осталось не так много.
-Ну чего, парень, сам расскажешь, что и как, или подтолкнуть? – поинтересовался наёмник, доставая из сапога нож и начиная его начищать. Оружие блестело и в нём отражалось малейшее движение пламени, но всё-таки Платон решил, что лишняя чистка ему не помешает.
Парень громко сглотнул, поёжился и посмотрел на меня в поисках поддержки. Я вздохнула. Ну любит меня всякая нежить.
-Вопрос первый, - встряла я, - ты истинный оборотень или как?
-Истинный, - тихо ответил парень.
-О! Это уже что-то, - я захотела придвинуться к нему, но Платон угрожающе посмотрел на парня и легонько взял меня за локоть. – Ты чего? – удивилась я.
-Он оборотень, забыла? – спросил у меня он так, будто я в добровольном порядке лезла в пасть к дракону.
-Одна маленькая поправочка, - встрял парень, - я истинный оборотень, а значит, контролирую себя в любом состоянии.
-Любопытно, - произнёс Платон, но моего локтя не отпустил.
-Успокойся, - прошипела я, так как паренёк явно обиделся. – Так что с тобой случилось? – повернулась я опять к пареньку.
Тот замялся. Он понимал, что ему придётся рассказать всё, так как боялся меня как мага, к тому же я могла всё вызнать сама, но очень уж не хотелось сейчас тратить на него силы. Я сделала строгое выражение лица. В таком виде даже некоторые преподаватели считали, что лучше ко мне не подходить, иначе могу выпалить каким-нибудь заклинанием, а потом долго буду придумывать контрзаклинание.
Парень сдался.
-Да это всё из-за Веськи, - вздохнул он.
-Из-за кого? – хором спросили мы.
-Весена, - пояснил Рас. – Она моя… э-э-э…
-Твоя… - не могла дождаться я конца фразы.
-Моя… подруга, - нашёлся всё-таки он и опять опустил взгляд. – Вернее, даже не из-за неё, а из-за её брата. Он у неё ненормальный. Как увидел нас, когда мы це… - он покраснел до самых корней волос, уши стали пунцовыми.
-Подруга, говоришь? – хмыкнул Платон, вновь берясь за свой кинжал.
-И что, и что? – поторопила я. Тут попахивало романтикой.
-Ну… - замялся парень. – В общем, он увидел нас вместе и…
-Разозлился, - помог Платон. По-моему, подобная история знакома каждому из уважающих себя мужчин.
-Ну… да… - протянул парень. – И мне пришлось убежать.
-Зачем? – не поняла я. – Ведь ты мог его одной левой!
-Ильга, глупости не говори! – прикрикнул на меня Платон. – Посмотри на него. На него дунешь, он упадёт. А как показывает практика, братья девушек обычно крупнее их ухажёров.
-Ошибаешься, - шикнула на него я. – Ты на внешний вид не смотри. Оборотни в любой ипостаси очень сильны. Особенно истинные. От других они отличаются тем, что в любом состоянии помнят всё, что с ними было. Они могут превращаться в волка в любое время, но, как и укушенные оборотни, обязательной трансформации в полнолуние им не избежать.
-Тогда почему ты испугался брата своей подружки? – удивился Платон.
-Вот вы странные, - разозлился Рас. – Я что, должен был при Весене драться с её родным братом? Чтобы она меня потом боялась?
-Поэтому ты решил убежать? – фыркнул Платон. – Так она будет тебя уважать?
-Да дело не в этом, - вздохнул парень и вновь поник. – Просто она из обеспеченной семьи. А я уже год как один живу. Бабка моя померла прошлой зимой. Вот и остался я. Зарабатываю себе тем, что у кузнеца работаю, помогаю ему. Понятное дело, что родители не будут довольны её выбором. Особенно если узнают, кто я такой.
-А в деревне кто-нибудь знает, кто ты такой? – осторожно спросила я.
-Нет, - отмахнулся парень. – Когда я маленький был, родители скрывали. Потом бабка скрывала. Да и сам я не стремлюсь, чтобы все знали. А зачем? Чтобы убили? Нет уж, спасибо, я ещё жить хочу.
-Тебе лет сколько, чудо?
-Двадцать один, - гордо выпятил грудь Рас, будто на ней сто медалей весело. – Хотел сделать Веське предложение, но разве она согласится за меня выйти? Я ведь только себя одного и могу содержать.
-Если любит, то согласится, - строго сказала я.
-Да не от неё же зависит. Она у меня красавица, - мечтательно произнёс парень, улетая куда-то в облака. – На неё все пацаны в деревне заглядываются. И что она во мне нашла? Даже странно.
-Любовь зла… - начал Платон.
-… полюбишь и оборотня, - закончила я.
-Но она меня любит, - сказал Рас так, как будто мы ему не верим. – Правду вам говорю, любит она меня!
-Да мы ж не против, парень, - похлопал его по плечу Платон. – Но это не объясняет, почему ты оказался ночью в лесу, в полуободранных вещах, прячущийся в кустах.
-Да потому что этот дурак выследил нас как раз перед новолунием. Мы с Веськой немного засиделись, ну я её проводил до дома, сам пошёл к себе побыстрей, чтобы запереться дома и не выходить, пока полнолуние не пройдёт. А он как выскочит из-за кустов и давай угрожать. Мол, не подходи к моей сестре, а то худо тебе будет. А я же вижу, что сумерки уже, а он всё не унимается. Кошмар какой-то! Как будто ему со мной жить, а не ей! Я не выдержал, ответил ему. Ну он и полез драться. А я же понимаю, что если его сейчас ударю, то могу силу не рассчитать и убить, не дай Бог! А мне оно надо! Ну я его оттолкнул, а сам в кусты. Хотел к дому по кружной дороге подойти, немного длиннее, но зато никто не увидит. Подхожу к дому, а там уже этот урод со своими дружками. Договариваются, чтоб меня, значит, научить уму-разуму. А луна уже взошла. У меня трансформация началась, одежда порвалась, повисла на мне лохмотьями. Я в лес мотанул. Они увидели, что кто-то скрывается, за мной погнались. Вы же должны знать, - обратился он ко мне, - что оборотни крупнее обычных волков. Вот и они удивились.
Я скорчила рожицу на это его «вы». Я моложе его на год! Какой «вы»? Ну да ладно, парень уважение к моему магическому таланту проявляет.
-То есть ты хочешь сказать, что они не ограничились обычным преследованием, что, конечно же, ни к чему не привело, так как ты оторвался бы от них минуты через две, а устроили облаву?
-Да, - вздохнул парень. – По всей деревне, небось, разнесли, что в лесу какой-то зверь невиданный завёлся. Вот и приходится каждый день теперь от охотников бегать. Но теперь полнолуние прошло, могу не превращаться какое-то время, гляди и забудут, что кого-то видели.
-Но ты же не можешь всю жизнь бегать, - запротестовал Платон. – Тем более твоя девушка, если такая красавица, не будет тебя ждать вечно.
-А что мне остаётся? Я слышал, как за меня староста награду назначил. То есть не за меня, конечно, а за зверя. Кто его голову принесёт, тому тысяча золотых. Вот оно как!
-Хм… - подала голос я. – А у меня есть идея…

 Отправлено: 14.10.11 17:11. Заголовок: Татьяна :sm36: ..

Татьяна

 Отправлено: 14.10.11 20:21. Заголовок: Глава 6. -Ну, ты ско..

Глава 6.
-Ну, ты скоро? – сто пятьдесят второй раз спросил Платон, выглядывая из-за Спаски.
-Нет! – я локтём оттеснила его, чтобы не подглядывал.
-Тебе же ещё фантом создавать, забыла? – прошипел наёмник, пытаясь меня поторопить.
-Да всё я помню! – огрызнулась я. – Чем больше будешь меня отвлекать, тем дольше я буду возиться!
-Рас уже начинает нервничать!
-Да готова я, готова! – сообщила я, когда последний штрих был сделан.
Я вышла из своего убежища. Первой меня увидела Спаска. Она так шарахнулась в сторону, что чуть было не сшибла Платона, чем и привлекла его внимание к моему новому образу. Он смотрел на меня долго, явно пытаясь узнать во мне ту, что путешествовала с ним весь последний месяц. Но это оказалось непросто! Волосы сейчас отливали медным блеском, и были так искусно запутаны в огромный колтун на затылке, что представить себе, как я буду потом всё это распутывать, я не могла и пока не хотела, дабы не портить себе настроение раньше времени. Я сняла обычные для меня рубашку и брюки, заменив грязной блузкой, до этого измазав её сажей от костра и землёй, и юбкой, напоминавшей половую тряпку. Если честно, то это и была половая тряпка, которую я стырила из Академии, чтобы вытирать сапоги. На ногах не было ничего. Я старательно прошлась по тому, что осталось от костра, благо угли уже остыли, отчего казалось, что ноги я не мыла год как минимум. Затем снова повернулась к Платону и Спаске, которые всё это время, дружно храня молчание, смотрели на мои доработки. Я встала перед ними и выпрямилась.
-Ну как? – весело поинтересовалась я, довольная их реакцией.
-Чума болотная, - выдохнул Платон.
-Правда? – обрадовалась я, начертав в воздухе зеркальную руну, и моё изображение вытекло из неё.
-Чего-то не хватает… - задумалась я. И тут меня осенило!
Я присела рядом с углями и, измазав указательные пальцы сажей, начертила несколько полосок на лице. Встала и снова посмотрела на своё отражение. Полный боевой комплект ведьмы-самоучки, роль которой мне предстояло сыграть. И тут я услышала сзади что-то, ужасно напоминавшее смех.
Я обернулась. Это был Рас, упавший на колени и умирающий со смеху. Я упёрла руки в бока и спросила:
-Что-то не так?
-Нет! – хрюкнул парень, чуть ли не падая. Он уже стоял на четвереньках, одной рукой схватился за живот, а второй упёрся в землю. – Просто ты мне напомнила ведьму, которая жила в нашей деревне лет десять назад. Она вот так же ходила и всех пугала. Её до сих пор с ужасом вспоминают. Но я как-то раз увидел её рано утром, без боевой раскраски, и понял, что Смерть и та красивей. Но в деревне она не прижилась. И если сейчас ты появишься в деревне в таком вот виде, то люди подумают, что та ведьма вернулась.
-Ну, это же хорошо, - просияла я. – Теперь займёмся фантомом!
С фантазией у меня всё всегда было просто отлично. Поэтому на занятиях по иллюзиям я была самой первой. Нередко я подрабатывала на свадьбах, днях рождения и прочих праздниках иллюзионистом.
Однажды, помню, на уроке по созданию своего идеального домашнего зверька, я создала такого милаху (помесь кролика и тушканчика), что все девчонки, у которых фантазии хватало лишь на канареек и котят, столпились у моего пушистика, что преподавателю пришлось всех воззвать к порядку. Он так грозно отчитывал меня, как будто я намерено пыталась сорвать урок.
И на следующем занятии я решила отыграться. Нам нужно было создать монстра, придумать тактику сражения с ним, защитные заклинания от его яда, а также не менее трёх вариантов его уничтожения. Я превзошла саму себя за столько лет учёбы. Когда мой монстр окончательно оформился и так натурально зарычал, завизжал и заскрежетал зубами, все, включая учителя, начали спасаться либо бегством, либо заползанием под парты. Сам же преподаватель каким-то, видимо, самым что ни есть волшебным образом оказался на высоченном, до потолка шкафу, втиснувшись между ним и потолком. Как он смог это сделать, осталось для всех загадкой, так как снимать его со шкафа позвали самого директора. Когда преподавателя, наконец, спустили на грешную землю, он продолжал стучать зубами от страха, и поговаривают, до сих пор нервно оглядывается в коридорах, когда кто-то рычит. Но пятёрку мне поставили, как я считаю, совершенно заслуженную, так как я придумала целых восемь заклинаний по усекновению монстра собственного изготовления.
Поэтому создать вполне реальный фантом оборотня мне удалось без труда. Но я не смогла удержаться, и немного «приукрасила» чудище дополнительным рядом острейших клыков, а также прибавила гребень из острых игл на спине и что-то вроде хвоста-меча. Для правдоподобности.
-Ну и ну, - протянул Платон.
Рас присвистнул. Спаска одобрительно фыркнула. А конь Платона, Валас, лишь скосил правый глаз, отошёл подальше и продолжил пощипывать травку.
-Вот бы на самом деле я таким был, - мечтательно произнёс Рас и прикоснулся к хвосту. – Ой! Он прям как настоящий!
-Почему как? – обиделась я его сомнению в моём профессионализме. – Он настоящий. Исчезнуть может лишь в двух случаях: либо по моему щелчку, либо если его пронзить чем-то острым, стрелой там, или мечом. А так он практически настоящий.
Парни уставились на меня с благоговейным трепетом.
-Ну что? Пора начинать представление? – довольно потёрла я ладони, расплываясь в улыбке от предстоящего действия.

В деревню я вступила, как подобает настоящей ведьме: под завывания ветра, с громом и молнией, вороньем карканьем и волчьим воем. Можно было, конечно, обойтись и обычным вороном на плече, но уж больно разыгралась моя фантазия. К тому же для убедительности дальнейших событий нужно было произвести неизгладимое впечатление, чтобы все поверили в мою непобедимую силу.
Как только достаточное количество народа прибежало посмотреть, что это такое появилось на главной площади, гром и молнии утихли, тучи разбежались, и я осталась стоять в гордом, но не менее зловещем и не предвещающем ничего хорошего одиночестве, дабы элементарно упрочить свой статус злой ведьмы.
Люди зашушукались. Обрывки фраз долетали и до меня:
-Что за нечистая её принесла?
-Неужели ведьма старая вернулась?
-Да нет, похожа, конечно, но та совсем каргой была, а это помоложе вроде.
-Ой, тётя ведьма! Пошли, посмотрим поближе!
Я обернулась и увидела, как двое ребят направляются ко мне, искренне думая, что я решу, будто они просто мимо проходят. Два мальчика спорили между собой и, видимо, пришли к выводу, что должны подойти ко мне вместе.
Ворон на моём плече оглушительно каркнул, так что я чуть не оглохла и пожалела, что создала такой удачный фантом. Надо было на него наложить заклятие немоты, а то уж больно громкий голос прорезался.
-Тётенька, - обратился ко мне тем временем один из мальчишек, - а вы к нам навсегда или просто народ попугать?
-А вам бы как хотелось? – поинтересовалась я, искренне надеясь, что им тут ведьма не нужна.
-Навсегда! – закивали ребятишки. – А то уже надоело, что только бабайками да лешими пугают! Не страшно совсем!
-А вот ежели вами пугать будут, то это уж другое дело!
Я изумлённо уставилась на детей. Никто из взрослых так и не решился ко мне подойти, а родители этих двоих либо лежали в глубоком обмороке, либо вовсе не присутствовали на площади, так как никто не стремился спасти детей от кровожадной ведьмы в моём лице.
-Почему же сразу мной пугать-то? – мило улыбнулась я, показывая свои чёрные зубы, которые тоже измазала в золе. Они ужасно скрипели, а неприятный привкус осел на моём языке уже достаточно прочно. – Почему бы не попугать вас вороньём поганым, али чудищем жестоким?
-А такое есть? – живо спросили ребятишки.
Кто-то в толпе уже начинал волноваться за любопытных детей, им начали кричать и грозиться, что всё расскажут родителям. Но разве страшны детям родители, когда они не боятся злой страшной ведьмы? Иногда мне кажется, что взрослые люди намного наивнее детей, а последние в свою очередь намного проницательней. Но когда эти последние вырастают, общий недуг взрослых в виде подозрительности, мнительности и недоверчивости одолевает их тоже, если только ребёнок не выказал стремления изучать магию. Тогда уж никакие взрослые болезни ему не страшны. Потому что магия по своей сути вечное детство.
Эти же мальчишки просто удивительно были смелы, меня абсолютно не боялись, на толпу не обращали внимания, начали ощупывать мою одежду. А один из них даже попросил разрешения погладить моего ворона, на что ворон отрицательно ответил «Кар!».
-А давайте так, - наклонилась к ребятам я. – Вы сейчас побежите и будете всем рассказывать, какая я страшная и ужасная, что я могу всю деревню спалить и что не успокоюсь, пока моего слугу мне не отдадут!
-А какого такого вашего слугу? – посмотрели на меня дети с любопытством. – Разве у нас есть ваш слуга?
-Есть, конечно, - возмутилась я, - иначе пришла бы я к вам в деревню. Вы за ним охотитесь, я должна его защитить!
-Так этот зверь ужасный – ваш слуга? – восхитились мальчишки.
Я загадочно кивнула и погнала их от себя. Они вприпрыжку побежали к толпе, вопя, что есть мочи, о злой ведьме, которая будет мстить всей деревне за своего страшного и кровожадного слугу.
Я выпрямилась и посмотрела на толпу, которая всё увеличивалась и увеличивалась. Пришло время слово молвить.
-Тут у вас объявили награду за существо одно, - прошипела я, усиливая свой голос заклинанием, так что после двух первых слогов вся толпа погрузилась в молчание. – Это существо принадлежит мне! И только мне! И никто не имеет права его убивать! Никто, кроме меня…
Толпа тихо загудела, не смея мне что-то возразить.
-Вы не сможете его убить, это не под силу человеку обычному, так как обладает силой нечеловеческой, да и опасно оно для всех, кроме меня, так как яд его не имеет противоядия и действует моментально. Так зачем же назначать награду за то, что человеку не одолеть никогда?
-Ошибаешься! – пронеслось над площадью гулким эхом. И навстречу мне вышел Рас, неся огромный мешок на плече.
-Что это значит, юноша? – прошипела я, начина искриться от злости. Искры сыпались из глаз, так что толпа немного расступилась, чтобы не мешать моему разговору с парнем. Ой какие они тут все смелые, однако.
-Я уничтожил твоё существо! – громко сообщил мне Рас, бросая мешок на землю.
-Я тебе не верю, - прорычала я, чтобы ни у кого на площади не осталось сомнения в моей кровожадности. Я подняла руку с острыми когтями и поманила к себе мешок. Он подлетел ко мне, я ткнула в воздух указательным пальцем, и мешок разорвался, явив миру моё чудище. Все так и ахнули, когда увидели это кошмарище своими глазами. Я осталась довольна произведённым эффектом.
-Вот видишь, ведьма! – выкрикнул Рас, явно наслаждаясь своим триумфом.
-Ладно, юноша! – прошипела я, поднимая на него взгляд. – Ты в этот раз герой! Но не попадайся мне в другой раз. Потому как не было ещё человека, который с моим колдовством бы справился. Но я тебя милую, так как ты убил моего зверя, которого не могли убить тысячи рыцарей, старше и опытней тебя. Но запомни, что обычно везёт новичкам!
И на этой фразе я подняла руки вверх, меня охватило сияние, и я исчезла в потоке искр.
Появилась я за воротами, где меня ждал Платон с моей Спаской.
-Ну как? Поинтересовался он, отдавая мне повод от лошади. – Как всё прошло?
-Как по маслу! – сообщила я, запрыгивая на свою кобылку и пускаясь рысцой к лесу. – Ну что? Немного ждём Раса, а потом дальше, в путь?

Рас появился часа через два. Он нёс нам корзину, из которой доносились до нашего носа такие сладкие запахи, которые просто не могли не свести с ума. Он бросился ко мне, как к возлюбленной, которую только что спас из рук кровожадного монстра, коим я являлась пару часов назад.
-Как ты так быстро смог к нам выбраться? – удивилась я, освобождаясь от его объятий.
-Да сказал, что труп чудища надо в лесу похоронить, осинкой там прибить для верности, - просиял парень, тряся мою ладонь так, что я побоялась, как бы мне её вовсе не лишиться. – Спасибо тебе огромное, Ильга! Чтобы я без тебя делал!
-Да ладно, - отмахнулась я и выдернула руку из его цепких ладоней.
-Веська уже сообщила родителям, что мы женимся! Они изъявили полный восторг, что у них будет такой зять-герой! А кузнец, у которого я работал, предложил мне стать его компаньоном!
-А братец твоей наречённой? – поинтересовался Платон, недовольно поглядывая в нашу сторону и привязывая что-то к седлу своего коня.
-А что он! – засветился Рас. – Боится ко мне подходить.
-Ладно, - вздохнула я, беря из корзины персик, - нам ехать пора.
-Жалко! – вздохнул парень. – Может, останетесь на недельку? На свадьбе моей погуляем! Куда вам торопиться?
-Работа не ждёт, - отрезал Платон, запрыгивая в седло.
-А курсовая тем более, - подтвердила я, принимая корзину с продуктами от Раса.
-Спасибо вам ещё раз за всё! – просиял парень. – Надеюсь, что всё, что я тебе рассказал, будет полезно.
-Будет, не беспокойся! – подмигнула ему я. – Ты будь осторожней. И принимай тот раствор, рецепт которого я тебе дала. Гляди в оба, нос по ветру, хвост торчком!
И я пришпорила свою Спаску, нагоняя Платона.

 Отправлено: 14.10.11 23:02. Заголовок: Татьяна , у меня тол..

Татьяна , у меня только сейчас глаза добежали до этой прелести! Пока не прочитала, но уже предвкушаю бездну удовольствия. Нет, сейчас читать не буду - дождусь, когда Вы выставите весь текст, а вот потом... да под кофеек с конфеткой... вот это жи-изнь!

 Отправлено: 15.10.11 00:47. Заголовок: lemka пишет: дождус..

lemka пишет:

цитата:

дождусь, когда Вы выставите весь текст

завтра свободный вечер, постараюсь выложить как можно больше. Просто приходится отслеживать по количеству знаков в одном сообщении, что требует времени, а постоянно куда-то бежать надо...

Скрытый текст

Пожалуйста, меня на ты, ок?

 Отправлено: 15.10.11 00:55. Заголовок: Глава 7. Кто-нибудь ..

Глава 7.
Кто-нибудь когда-нибудь задумывался над тем, сколько раз утром поют петухи? Хотя, конечно, те крики, которые слышала я, пением назвать мог разве что человек, никогда не слышавший ни одного вокала (по крайней мере, я не различила в столь громких звуках ни одной знакомой ноты из семи существующих), но всё же крики петухов неизменно именуют пением. Так вот. Кто-нибудь когда-нибудь считал, сколько раз утром разносится голос петуха? Почему-то во всех практикумах по усмирению нежити сказано, что после третьего крика петуха нежить, не успевшая вернуться в своё логово, должна пасть жертвой своей медлительности, чтобы другим преподать наглядный урок, как НЕ нужно увлекаться антиобщественной деятельностью.
Но почему именно после третьего крика петуха? Это ещё благо, нежить такая послушная обычно попадается, действительно укладывается или падает убиенной до того, как петух пропоёт свою серенаду трижды.
Я лежала на сеновале. У каждого человека во время сна бывают такие моменты, когда он может проснуться от любого шороха, будь то мелкие капли дождя, пробежавшая где-то в сенях мышка или крик петуха. Вот сей последний факт и послужил моему пробуждению, хотя рассвет скорее угадывался, чем наблюдался. Вчера мы так устали с Платоном, улепётывая от не очень доброжелательно настроенных селян, которые почему-то решили, что я являюсь тем ведьмаком, что устроил целое зомби-представление на местном кладбище. Поэтому они решили приобщить меня к этим самым зомби или на худой конец отправить к праотцам, с чем я была категорически не согласна, не говоря уже о том, как не согласен был Платон, которого тоже попытались предать анафеме. Вот что значит помочь тем, кто от тебя помощи не ждёт. И чего, собственно, надо было напрашиваться. Жители деревни и зомби очень мило сосуществовали вместе, пугая друг друга с одинаковой частотой и силой. Так нет же, надо было ввязаться в эту сомнительную кампанию по устранению злобной нежити, хотя на деле более злобными оказались жители самой деревни. Чем я им так не угодила, ума не приложу, но они гнались за нами чуть ли ни до следующего населённого пункта. Инициатива наказуема.
Поэтому мы были безумно счастливы, что эти товарищи отстали от нас, не рискнув пробираться через незнакомый лес. Они ещё недолго кричали нам в след, потом, правильно рассудив, что мы вряд ли захотим вернуться, повернули свои ножи, косы и топоры обратно.
Лесок оказался реденький, небольшой, и очень скоро мы вышли в поле, расположенное рядом с деревней Ломы. Стога располагались ближе к домам, но было уже достаточно поздно, чтобы идти и напрашиваться к кому-то на ночлег, поэтому мы, не мудрствуя лукаво, повалились на ближайший сеновал и моментально уснули.
И вот сейчас нужно было этой тупой курице прокричать мне чуть ли не в самое ухо? Нет, конечно, петух обитал в каком-то дворе неподалёку от нашего ночлега, но создавалось впечатление, что он старается так, будто оповестить всю деревню о скором восходе солнца его не обязанность, а как минимум святой долг, который он исполняет со всем рвением, необходимым подобной птице.
Я невольно стала считать, сколько раз он прокукарекает. Пока я занималась не столь обременительными подсчётами, воспоминание о пережитом гонение встали перед моими глазами. Я представила, как ко мне подкрадывается охотник на ведьм с мечом и святой водой, чтобы под крик петухов сделать из меня вполне миловидную нежить. И вот когда петух пропел ровно двенадцать раз, то я хмыкнула, посчитав, что если меня порешат под тринадцатый запев, то это будет даже символично: убить ведьму под ведьмину (или как её ещё называют - чёртову) дюжину криков набожного представителя пернатых.
Моё воображение работало с такой живостью, что будто наяву я увидела заносящийся надо мной меч. И под тринадцатое пение петуха да под бряцание меча представителя народного ополчения против нечистой силы, явившейся в моём лице, я должна была бы растечься зловонной лужицей. И на этой оптимистично-малодушной мысли петух пропел четырнадцатый раз. А потом ещё и пятнадцатый, чтоб наверняка.
Оставшись живой после пятнадцатого запева, я устроилась поудобней на сеновале и заснула крепким, здоровым сном, как и полагается девушке моего возраста.

Проснулась я, когда солнце уже давно встало. Потянувшись, приоткрыла заспанные глаза, которым предстояло ещё привыкнуть к свету, и заметила, что Платон сидит рядом со мной и внимательно меня разглядывает. Боясь его смутить, я не стала открывать глаза, чтобы встретиться с ним прямым взглядом, а повернулась набок, села и протёрла глаза кулаками. Как я и ожидала, он уже отвернулся и смотрел на наших лошадок, пасущихся недалеко от сеновала.
-Сколько времени? – поинтересовалась я, зевая во весь рот и опять повалившись на такую мягкую и тёплую постель.
-Ну как тебе сказать? – произнёс Платон, указывая на деревню. – Все уже давно заняты трудом праведным, и только ты увиливаешь от своих прямых обязанностей.
-Это ещё почему? – надула губки я, натягивая свою лёгкую куртку.
-Потому что давно пора гулять на ярмарке! – воскликнул Платон, схватил меня так, что я оказалось у него на руках, и побежал со мною к деревне. Я почувствовала себя в его руках пушинкой, хотя далеко ею не была.
-Что ты делаешь? – больше для приличия кричала я. – Ты же надорвёшься! Поставиь меня немедленно на ноги!
Но он опустил меня на землю только тогда, когда мы оказались в деревне, благополучно преодолев стражников, которые не обратили внимания на парочку, хохочущую на всю округу. В принципе, неудивительно, что стража у ворот довольно-таки большого селения так апатично на нас отреагировала. Судя по суетившемуся народу, ярмарка была в самом разгаре, молодых и не очень парочек было полно, все деловито сновали туда-сюда, останавливались, сообщали друг другу новости, сплетничали и показывали покупки.
-Вот теперь отпускаю, - сообщил мне Платон и опустил меня землю. – Извини, - буркнул он, - а то пришлось бы объяснять и придумывать цель нашего визита.
-Да ладно, - смущённо отмахнулась я, поправляя одежду.
Мы направились в центр, где располагалась огромная площадь, уставленная таким количеством всевозможных лавок с разнообразным товаром, что глаза разбегались в разные стороны. Платон отлучился на несколько минут, а когда вернулся, сообщил, что сегодня мы можем ни в чём себе не отказывать. Я удивилась, впервые за месяц увидев его таким расслабленным, но не стала ничего говорить.
Мы ходили между рядами, как самая настоящая семейная пара. Как любой нормальной женщине, мне нравилось всё блестящее и красивое, причём, чем дороже, тем лучше. Я так долго любовалась шёлковым платком и так не хотела отпускать его из рук, что Платону ничего не осталось делать, как купить его. Далее пополнилась моя коллекция метательных ножей, а Платон купил себе новый ремень с золотой пряжкой. Я попыталась было выяснить, откуда у него взялось столько денег, когда мы иногда не могли себе позволить нормально пообедать в трактире, но он лишь отмахнулся и попросил расслабиться. За последние несколько дней не подвернулась ни одна работёнка, за которую нам могли заплатить, поэтому я была в полной уверенности, что мы на мели. Но Платон так уверенно пообещал мне купить всё, что мне захочется, что я разозлилась и решила проверить, на какое количество моих капризов хватит у него денег и терпения.
Очень скоро я поняла, что если не остановлюсь, то мы просто напросто не сможем продолжить путь со всем тем добром, которое я накупила, по причине неподъёмного веса оного.
Последним капризом было платье. Дорогое, безумно красивое, изящно смотревшееся на мне, словно для меня было сшито и ждало, пока я приеду сюда за ним. Справедливо рассудив, что мне некуда его одевать, я решила, что его покупка – бессмысленная трата бешеных денег, но Платон думал по-другому. Он приказал завернуть нам его и пообещал, что в самом ближайшем будущем я его надену.
Я не стала спорить. Во мне начало пробуждаться любопытство под ручкой с недовольством. Это платье стоило всех тех денег, которые мы потратили на месячное путешествие. Что это всё значит?
Мы отправились на постоялый двор, там Платон снял две самые дорогие комнаты для нас и предупредил, что скоро приведёт двух лошадей. Он настоятельно попросил меня к ужину надеть новое платье и туфли, а сам ушёл за моей лошадкой и своим конём.
Я приняла горячую ванну, помыла и высушила волосы, уложила их красивыми волнистыми локонами. Оделась и посмотрела на себя в зеркало. Саму себя я узнавала смутно, до того была хороша. Удивительно, что может сделать с женщиной красивая одежда и причёска. Я была совсем другим человеком. Не той магичкой, которая ездит по стране в поисках практического материала для своей выпускной курсовой работы, а красивой чародейкой, которая может одним взглядом влюбить в себя полдеревни, а остальная половина умрёт от ревности.
Ко мне в комнату ближе к вечеру постучали. Я щелкнула пальцем, снимая заклятие замка, и в комнату зашла девушка. С виду, работница постоялого двора, в чистом фартуке и мило улыбающаяся.
-Вас просят в комнату внизу.
Я встала с постели, на которой предавалась догадкам по поводу странного поведения Платона и восхищалась собой, любимой. Туфли, не смотря на их новизну и высокие каблуки, оказались очень удобными, и я ни разу не навернулась, когда пускалась по лестнице. Это был хороший знак.
Я вошла в комнату, указанную служанкой. Везде горели свечи, а в центре стоял стол. На нём расположилось блюдо с жареным мясом и салатом. В маленьком ведёрке рядом с блюдом удобно устроилась бутылка вина. Около одного из двух стульев стоял Платон, радостно мне улыбаясь. На нём была новая чёрная рубашка, серые брюки и украшенные витиеватыми золотистыми узорами сапоги. Он галантно отодвинул мне стул, сам сел напротив и разлил вино по бокалам.
-Что мы празднуем? – я подняла бокал и выжидательно посмотрела на Платона.
-Мой день рождения, - просто ответил он и поднял бокал.
Я была слегка ошарашена, но быстро взяла себя в руки. А что, собственно, в этом такого? Что, у наёмника не может быть дня рождения? Может, конечно. Только вот откуда у наёмника столько денег, чтобы так его праздновать, вот это очень интересно. Но в данный конкретный момент я была так голодна после единственного персика на ярмарке, что желудочный сок начал выделяться с такой скоростью, а желудок так сводить, что я была не в состоянии думать ни о чём, кроме того, как бы поскорее наполнить свой желудок таким аппетитно пахнущим мясом.
Платон галантно положил мне в тарелку мясо и салат, потом ещё раз отпил из бокала и посмотрел на меня.
-Ты прекрасно выглядишь.
-Спасибо, - поблагодарила я как за еду, так и за комплимент, и принялась резать сочный кусок ножом. – Надеюсь, я выгляжу прекрасно всегда, но только сегодня у тебя хватило смелости мне об этом сообщить.
-Да, - ухмыльнулся Платон, - ты права.
И он тоже приступил к трапезе. Как только мой первый голод был утолён, я обратила внимание на то, что сидящий передо мной мужчина всё делает с такой потрясающей грациозностью, будто всю жизнь он провёл в, по большей мере, царских, а по меньшей – княжеских покоях. Удивительно, как преобразились его черты! Он излучал собой столько аристократизма, столько обаяния и какой-то запредельной красоты, что невозможно было от него оторвать глаз.
Очень скоро он это заметил, но пока ничего мне не говорил, и мы лишь украдкой бросали друг на друга заинтересованные взгляды.
Я-то выросла в дворянской семье, этикет мне был знаком с детства, а моё полумальчишеское поведение говорило о том, что у меня три старших брата, которые сейчас служат на благо Родине в царской армии. Но откуда таким изысканным манерам был обучен мой спутник, я ума не могла приложить.
И тут меня осенило, что Платон никогда не рассказывал о себе, а я в свою очередь ему выложила всю свою подноготную. Опять мысли о том, что он не говорил, что является наёмником, вернулись в мою голову и теперь уже намертво там засели. Я сама окрестила его наёмником по вполне понятным причинам: кто ещё будет бродить по глубоким селеньям и знакомиться на трактах с ведьмами, чтобы те помогли ему кого-то устранить. Хотя Платон и говорил о том, что ему кого-то надо найти, сейчас я сомневалась по поводу своей догадки насчёт его профессии. С того первого разговора на постоялом дворе «Драчливый гость», он ни разу больше о заказе не обмолвился, а лишь сопровождал меня, направляя, как мне казалось, к объекту своего заказа.
Теперь же меня терзали смутные сомнения, что этот заказ к его настоящему виду деятельности никакого отношения не имеет, а лишь является частью стечения обстоятельств, при котором мы с ним познакомились. И был ли вообще заказ? Я могла ещё долго блуждать в тине своих догадок, но Платон, наконец, прервал тишину и обратился ко мне с таким изяществом и так и льющимися хорошими манерами, что меня аж передёрнуло от неожиданности. Я уже давно отвыкла от подобного. В Академии, как все нормальные студенты, я изъяснялась по-простому, без изысканности. Многие, учась далеко от дома, получают деньги от родителей не так часто, чтобы можно было себе позволить каждый день питаться деликатесами. Нужно оставлять определённое количество денег на ингредиенты для зелий, на новое снаряжение, на одежду и ежемесячный взнос на благотворительность. Волей не волей отвыкнешь от изысканной и полезной пищи и начнёшь питаться чем попало. Но на то она и студенческая жизнь, чтобы запомнилась на всю оставшуюся жизнь, как самое голодное, самое холодное и самое счастливое время! Студенты никому ничем не обязаны, отвечают только перед собой и перед своими друзьями, иногда получают втык от преподавателей, но не больше. Что с них взять-то? Совесть – это богатство, а мы, студенты, люди бедные!
Поэтому сейчас слышать столько изящества от человека, с которым я месяц путешествую, гуляя ночью по кладбищам и залезая в подвалы, было по меньшей мере необычно, а по большей – неприятно. Казалось, что передо мной сидит не человек, с которым я много чего пережила, а кто-то другой, которого я совсем не знаю. И если честно, не хочу знать.
-Ильга, - начал Платон. – Мы уже достаточно давно знакомы и вместе пережили многое, чтобы доверять друг другу. Я понимаю, что сейчас моё поведение может вызвать подозрения, но поверь, так надо. Я хочу, чтобы ты знала меня не только как обычного парня, который может помогать тебе забираться на чердак и спать с тобой на сеновале. Но и как человека, который вырос в благородной семье, получил прекрасное образование, изысканное воспитание, развил у себя правильный вкус, а также имеет свои тайны, которые тебе знать пока не следует, но, - поспешно добавил он, - вскоре они станут тебе известны, так как между друзьями не может быть секретов, а я надеюсь, мы друзья.
Я молча на него смотрела, не зная, надо ли мне отвечать на такое заявление. Со мной в одной комнате сидел другой человек, которого я не знала и не могла назвать другом. Неужели можно так сильно измениться, надев новую одежду и показав изысканные манеры. А тот ли это Платон, которого я знала? Может, его подменили, а я не заметила?
Я моргнула, рассеивая наваждение. Что за глупости? Конечно, это мой Платон, он мне сейчас всё расскажет, и я его узнаю. Или хотя бы попытаюсь узнать.
-Ты должна знать некоторые подробности. Во-первых, было бы неправильно, если бы ты рассказала о себе всё, а я бы скрывал от тебя незначительные детали, которые и так ты уже заметила. Я требую от тебя помощи, понимания и доверия, а сам тебе не доверяю. Это неправильно. Я хочу исправить свою ошибку.
Столько в этих словах было достоинства, что я невольно содрогнулась.
-Ты какой-то ненастоящий, - прошептала я. – Зачем нужно было устраивать весь этот спектакль? Неужели нельзя было просто всё рассказать?
-Можно было, - пожал плечами Платон. – Но ты бы мне тогда не поверила.
Я приподняла бровь и выпрямилась.
-Ты хочешь поиграть в изысканность и достоинство? – поинтересовалась я. – Пожалуйста, я с удовольствием тебе подыграю. Но согласись, в этом будет не больше дружбы и доверия, чем во всём, что происходило раньше.
-Нет, - улыбнулся Платон той улыбкой, которую я привыкла видеть на его губах: хитрой, мальчишеской, с огоньком в глазах. – Я просто хотел показать тебе, каким я могу быть. А каким я хочу быть – ты видишь каждый день, - он мне подмигнул и встал так неожиданно, что я даже отпрянула.
-Что ты имеешь в виду? – опешила я от такой перемены.
-Пошли, увидишь! – он взял меня за руку и потащил к двери.
Мы оказались на улице так быстро, что я даже не заметила, был ли кто-нибудь в большом зале в трактире или нет.
-Ты знаешь, что здесь сегодня празднуют? – спросил меня Платон.
-Сбор урожая, - хмыкнула я.
-Правильно! – обрадовался моей осведомлённости Платон. – А ты когда-нибудь участвовала в народных гуляниях по случаю Сбора урожая?
-Ну… - протянула я. – В Академии немного другое восприятие этого праздника. В это время мы обычно собираем травы, так как Сбор урожая напрямую зависит с цветением многих растений и их сбором.
-А вот сегодня ты никакие травы собирать не будешь! – сообщил мне Платон, опускаясь передо мной на колени и снимая с моих ног туфли. Ты будешь просто веселиться!
-В этом платье? – ужаснулась я. – Босиком?
-А как, ты думаешь, гуляют обычные девушки? В платьях! Босиком!
И он взял меня за руку и потащил на главную площадь.

Все прилавки исчезли, площадь подмели. Теперь в центре горел огромный костёр, рядом стояло несколько шашлычных приспособлений, и отовсюду доносился умопомрачительный запах жареного мяса. Этот запах снова заставил мой желудок издать голодные позывы, хотя я только что поела и была неголодна.
На площади собралась молодёжь со всей деревни. Кто-то играл на музыкальных инструментах, создавая такое музыкальное оформление, что некоторые не могли удержаться и пускались в пляс. Платон подхватил меня и понёс в гущу танцующих. Опустив на землю, он обнял меня за талию, и мы присоединились к вихрю танца, в то время как более взрослое население наблюдало за нами со стороны, жаря шашлык и разливая по принесённым стаканам медовуху, квас и что-то ещё, по своему виду напоминающее самогон.
Мы неслись в бешеном танце, со всех сторон раздавался смех и восторженные крики. Платон так прижал меня к себе, что иногда я чувствовала, как отрываюсь от земли, а он проносит меня несколько метров, потом ставит на землю, и мы снова начинаем плясать этот дикий, но безумно весёлый танец.
Когда музыка смолкла, то все кинулись к шашлыкам. Платон с боем добыл нам два шампура с отменными кусками мяса, я разжилась квасом, и мы сели в укромном уголке, чтобы нам никто не мешал наслаждаться вкусом жареного.
-Так зачем ты устроил сначала этот ужин, а потом повёл меня на Праздник Урожая? – недоумевала я, с довольствием впиваясь зубами в мясо.
-Как зачем? – удивился Платон, следуя моему примеру. – Чтобы ты шмогла тошно уиеть, каким я моу ыть, - пытался выговорить он, набивая рот мясом и обильно запивая его квасом.
-Но ты ведь хотел мне что-то рассказать, - напомнила я. Теперь рядом со мной сидел тот самый парень, который стал мне так дорог за последнее время. Сейчас я не сомневалась, что поверю любому его слову и пойду туда, куда он скажет.
-И расскажу, но чуть позже, - пообещал Платон, отправляя последний кусок в рот и осушив одним глотком стакан. – Давай быстрей доедай, самое интересное начинается.
Я удивленно на него посмотрела, но послушно проглотила последний кусок, почти не разжевав, допила квас, и мы снова вышли к костру, которой сейчас уже не поражал своим огромным пламенем. Теперь с одной его стороны столпились девушки, а с другой парни. Все возбуждённо шумели, показывая друг на друга пальцами, но не решаясь перейти на ту или другую сторону. Что-то это предвещало, но я никак не могла понять, что именно. Платон подтолкнул меня к толпе девушек, а сам отправился на сторону парней.
И тут в центр, справа от огня, вышел мужчина средних лет, видимо, хорошо всем известный, потому как его встретили громогласными одобряющими криками с одной стороны и хихиканьем – с другой.
-Ну что? – во весь дух прокричал мужчина. – Ещё один год позади!
Все одобрительно закивали и загалдели.
-Снова мы собрали большой урожай, чтобы зиму пережить спокойно и заняться своим образованием! – он взмахнул руками так, будто призывал всех срочно бежать в приходские школы, дабы повысить свою грамотность.
Парни с другой стороны весело загалдели, а девушки лишь кокетливо переглядывались. По-моему, им было вовсе не до лекций по повышению образованности в стране.
-Как вы все прекрасно знаете, наш дорогой хозяин, князь Рандевский, построил две новые школы рядом с церковью. Одну для мальчиков, одну для девочек. И теперь нашим маленьким жителям не придётся уезжать далеко от дома, чтобы получить начальное образование, а родителям не придётся отпускать своих дитятей от своего родительского сердца.
Я всё-таки заметила на той стороне Платона, который смотрел на вещателя и довольно улыбался, словно это ему произносили хвалебные слова.
Сами же жители деревни, вернее, молодая их часть, уже недовольно поглядывала на мужчину, явно ожидая чего-то более интересного.
-В общем, этот год принёс много урожая и, будем надеяться, что не меньший будет урожай знаний в ваших головах. Ну а теперь приступим к нашей традиционной пляске над костром.
Я удивлённо приподняла брови и огляделась. Девушки встрепенулись и сосредоточенно посмотрели на мужчину.
-Прыгают, как всегда, наши добры молодцы! – известил всех присутствующих мужчина. – Я буду называть имя парня, а его избранница, сердце которой он хочет завоевать, должна выйти вперёд. И первым свою судьбу испытает Родион Миловский!
Толпа по ту сторону костра одобрительно заулюлюкала, а высокий статный парень вышел вперёд. Широкоплечий, светловолосый, красивый, он смотрел на костёр с лёгкой улыбкой, будто не сомневаясь, что сейчас запросто его перепрыгнет.
-И избранница его – Вильгельмина Радонская!
Вперёд вышла маленькая полненькая девушка, смущённо опустившая глаза. Видимо, парниша любил пышечек, потому как девушка была миловидна, но уж больно кругла.
Тем временем ведущий отвёл парня на дозволенную дистанцию, чтобы было место для разбега, сам отошёл назад и махнул рукой. Парень разбежался и, мощно оттолкнувшись ногами, перепрыгнул через костёр, кувыркнувшись в воздухе не хуже акробата.
Девушки умилённо заохали, когда он подошёл к Вильгельмине и поцеловал её в алые губы.
-Ну, надеемся, на свадьбу вы нас пригласите! – весело прокричал ведущий. – Следующий претендент на звание жениха – Мирослав Радзонский!
Длинный темноволосый парень вышел вперёд, встал на линию и приготовился к прыжку.
-А его избранница – Ольга Ладинская!
Светловолосая девушка, стройная и очень хорошенькая, вышла вперёд и встала, скрестив руки на груди, выжидательно смотря на своего наречённого.
Парень разбежался и, хоть и не так эффектно, но всё же перепрыгнул через костёр, перекатившись через спину, и быстро вскочил на ноги. Девушка сама бросилась ему на шею и смачно поцеловала в губы. Все одобрительно загалдели, и довольная парочка отошла в сторону, продолжая целоваться.
Надо отдать должное, что подобное веселье было мало того, что действительно интересным, но и захватывающим. Всё новые и новые претенденты на руку и сердце выходили к костру и удачно приземлялись по другую его сторону. Ни одного парня, обладающего лишним весом, не наблюдалось, иначе он бы просто не перемахнул через костёр, а остался там поджариваться незапланированным шашлыком. Что нельзя было сказать о девушках. Все были миловидны, но среди стройных, как берёзки, находились и очень даже пухленькие, пользующиеся не меньшим успехом у мужского населения деревни.
Все прыгали с удивительной сноровкой и потрясающей ловкостью, иногда специально низко пролетая над огнём, чтобы вызвать больше восторженных криков. Видимо, весь год парни тренируются, чтобы в нужный момент не опозориться перед возлюбленной и всей деревней.
Все парочки уходили довольные и целующиеся у всех на глазах, так как и ежу было понятно, кем они друг другу являются.
И тут…
-К костру приглашается Платон Амелин! – оповестил всех присутствующих ведущий, и Платон вышел к костру.
Неужели сейчас я увижу возлюбленную этого парня? Наверное, он меня специально пригласил, чтобы познакомить меня со своей девушкой таким оригинальным способом. Мне стало так безумно любопытно, как же она выглядит, что я поднялась на цыпочки, чтобы получше её рассмотреть.
-А избранницу его зовут Ильга Ремарская! – громко произнёс ведущий имя. Моё имя.
Сначала я не поняла шутки. Потом моё имя повторилось. И до меня дошло, что эта никакая не шутка, а Платон действительно сейчас будет прыгать через костёр ко мне.
Когда моё имя прозвучало в третий раз, а толпа начала заметно волноваться, то мне пришлось всё же выступить вперёд.
На меня смотрели с любопытством. Я бы сказала, с нездоровым. Каким-то хищным.
Передо мной пылало пламя, за ним был смутно виден силуэт Платона, который помахал мне рукой, пригнулся, разбежался и прыгнул так высоко, как никто до него не прыгал. Сделав в воздухе двойное сальто, он приземлился аккурат напротив меня и наши взгляды встретились.
«И что теперь? – мстительно подумала я. – Поцелуешь?» Я так плотоядно улыбнулась, что любой, даже самый смелый, должен был убежать, не оборачиваясь. А Платон лишь ухмыльнулся, чмокнул меня в щёку и оттащил от костра, освобождая место следующей девушке.
-Что это значит? – прошипела я, когда мы отошли на приличное расстояние от костра.
-Хотел тебе показать, как веселятся в моей родной деревне! – лучезарно улыбнулся Платон, опять схватил меня за руку и потащил обратно к костру. – Я здесь родился.
После феноменального прыжка Платона никто не смог повторить хоть что-то подобное, да и выпендриваться больше никто не стал. Когда, наконец, последний жених подтвердил своё право целовать девушку, ведущий подвёл радостный итог, что все молодцы.
–Напоминаю, что парень, прыгнувший через костёр к своей возлюбленной, автоматически становится её женихом, и никто не имеет права препятствовать их союзу.
Все одобрительно закивали. Конечно, молодёжь будет любить этот праздник, когда тут запросто можно сделать предложение любимой девушке, избегая знакомства с родителями.
Но причём тут я???
Я медленно обернулась к Платону и посмотрела на него одним из своих любимых взглядов, с огоньками в глазах. Все парочки поспешно разбредались по своим любимым местам, чтобы продолжить празднование уже наедине.
-Пошли! Кое-что покажу! – невозмутимо сказал мой «жених», взял меня за руку и куда-то потащил.

 Отправлено: 15.10.11 00:55. Заголовок: *** Мы сидели на кры..

***
Мы сидели на крыше строившегося здания. Вид перед нами открывался поистине грандиозный. С одной стороны вся деревня, оказавшаяся действительно большой, вся в огнях и с дымками из печных труб. С другой стороны – величественные горы.
Я не была в этой части Сарривии, границу которой мы перешли лесом. Величие природы завораживало. Нас обволакивал туман. Было всё настолько привлекательно романтичным, что на какую-то долю секунды, когда мы с Платоном смотрели друг другу в глаза, мне как никогда захотелось романтики. Я думала, что ещё чуть-чуть и… по всем законам жанра где-то вдалеке завыл волк, чем вернул нас в действительность из страны грёз.
Платон отвернулся и указал на одну из гор на горизонте.
-Это самая высокая гора в Сарривии. В детстве я любил ходить туда в походы с отцом. Мама никогда не одобряла его стремления к опасности. А он никогда её не слушал.
-А что с твоими родителями? – осторожно спросила я.
-Папа, получив в последней войне несколько тяжёлых ранений, от них в итоге и умер. Осложнения пошли. А мама ненадолго его пережила. Поэтому последние десять лет я нахожусь под опекой у дяди. До восемнадцати он считался моим опекуном, а последние пять лет просто присматривает. Говорит, боится, что я наломаю дров, - ухмыльнулся Платон. – Почему-то он считает меня сорви головой.
-Не удивительно… - хмыкнула я и проницательно посмотрела на него.
-Ты о чём? – прищурился он.
-Ну… - протянула я, думая, как лучше начать. – Хотя бы о том, что тебе, как я и говорила, двадцать три, а не двадцать семь, как говорил ты. Сам только что себя выдал. Не знаю, рассчитывал ты на то, что я замечу твою оговорку или нет, но факт остаётся фактом. Далее. По тебе сразу видно, что никакой ты не наёмник и не странник. Потому как таким ухоженным нельзя быть, всю жизнь скитаясь по стране в поисках заказов, а тем более при выполнении оных. Ну и, конечно же, ты сегодня наглядно мне продемонстрировал, каким является твоё воспитание, образование и манеры. Поверь, я воспитывалась в таких же условиях и могу отличить дворянина от простого человека. Я никогда не распространяюсь по поводу своей родословной, так как, учась в Нейтрале, а тем более в Академии магии, просто глупо кичиться своим происхождением, так как там все равны. Да ты и сам должен знать. Наверняка учился там в одном из учебных заведений. Но ты сбежал из дома. Поэтому правильно твой дядя считает.
Платон игриво на меня посмотрел и вновь вернулся к созерцанию горных вершин.
-Ты права, - пожал он плечами.
-Я как всегда права, - поправила его я.
-Да, - улыбнулся он и продолжил: - Я действительно из дворянской семьи. Какой – неважно. Может быть, когда-нибудь я тебе расскажу.
Я хмыкнула. А кто-то мне недавно заливал про доверие.
-Могу только сказать, - невозмутимо продолжал парень, - что я не из Ростонда. Я из соседней страны. Сарривии.
Я понимающе кивнула. Поняла уж, раз это его родная деревня. С Сариривией у Ростонда был заключён мирный договор, но издавна наши страны друг друга недолюбливали. Правда недавно я слышала, что правители готовятся скрепить более крепкий союз, чем на простой бумаге. Что это могло значить, я не представляла. Из-за учёбы настолько отстала от новостей внутренней и внешней политики, что последние события прошли мимо меня, как весна мимо студентов из-за весенней сессии.
-Так вот. Недавно, около полугода назад, я потерял сестру, - тихо продолжал Платон.
Эта новость была как снег на голову, как гром посреди ясного неба. Сестра. У Платона умерла сестра. Я не знала, что сказать. Поэтому я молчала, а Платон тем временем рассказывал дальше.
-Моя маленькая сестрёнка! Ей было всего восемь лет, - его голос задрожал.
Он закрыл лицо ладонями. Через несколько секунд взял себя в руки, снова уставился на горы и продолжил:
-Это произошло, когда она гуляла в саду. Я её позвал обедать. У большинства слуг был выходной, поэтому в доме оставались только наш дворецкий, дядя, я и Ольга. Она никогда не опаздывала к обеду, а тут… Она не отзывалась. Я пошёл во двор искать её. И то, что я увидел… то, что я увидел…
Он начал запинаться и повторил последнюю фразу раз пять. Он снова закрыл лицо руками, его плечи вздрагивали.
-Это был наргон? – тихо спросила я. Он кивнул.
Дальше не надо было ничего говорить и ничего описывать. Я слишком хорошо была знакома с теорией, да и практическим наблюдением наши преподаватели не ограничивались.
Наргон – вид злобной нежити, очень кровожадной, хитрой, обладающей памятью, как звуковой, так и вкусовой. Эти твари раньше населяли заброшенные территории, места побоищ. Они питались как падалью, так и живыми существами. Когда-то их призывали некроманты для того, чтобы избавляться от следов преступлений. Не все, конечно. Ведь далеко не все некроманты осмеливаются использовать свою силу и знания в худших целях. Наргон не оставлял после себя ничего, кроме огромного количества крови и искромсанной плоти. Эти существа могли слушаться только того, кто их призвал, но очень часто они выходили из повиновения. Случалось, они убивали своих же хозяев.
Но я была уверена, что все наргоны уже истреблены. На протяжении веков за ними охотились лучшие боевые маги. Многие некроманты исследовали их природу, чтобы найти уязвимые места. На самом деле убить их не очень сложно. Они боятся серебра и огня. Вся сложность состоит в их скорости и хитрости. Поэтому на их истребление были брошены лучшие. Не все вернулись, но утверждали, что больше наргоны никогда не потревожат покой. Это было очень давно. Более полувека прошло с тех пор, как приходило последнее сообщение об этом существе.
-Подожди! – воскликнула я. – Ты видел его?
Платон посмотрел на меня красными глазами.
-Что я видел? – не понял он. – Что ты имеешь в виду?
-Ты видел его? Ты видел, как он нападает на твою сестру? – быстро спросила я.
-Нет, но я видел, что остаётся после того, когда нападает наргон! – воскликнул он так, будто я его оскорбила.
-Ты не видел его! Тогда как ты можешь утверждать, что это сделал он? – удивилась я, прекрасно зная, какую боль ему причиняю. – Платон, посмотри на меня! Посмотри на меня! – воскликнула я, чтобы Платон перестал гипнотизировать взглядом горы. Он повернулся ко мне. – Я знаю, что тебе об этом сложно говорить! Но поверь мне! Я должна знать всё точно! Что ты увидел, когда бросился искать сестру?
-А что можно увидеть после того, как поработал наргон? – хриплым голосом поинтересовался парень.
-Но ведь тоже самое может сделать упырь, - воскликнула я.
-Мне сказали, что это был он, - отрезал он.
-Кто сказал? – удивилась я. – Как понять, тебе сказали?
-У нас работает девушка, у неё бабка – ясновидящая, и она сказала, что это был наргон. Говорила что-то о том, что Ольга была обречена, так как являлась звеном цепи, чем-то вроде началом конца для кого-то.
Бред какой-то. Ясновидящая могла увидеть в видении наргона, но это лишь внешняя физическая оболочка. Я до сих пор очень сомневалась, что какой-то маг призвал наргона, просто элементарно потому, что призывать было некого! Эти существа охотно подчинялись некромантам по той простой причине, что существовали как порождение тьмы и тьме подчинялись. Но ведь чтобы подчиниться, нужно существовать! А их истребили. В этом я была уверена. Магический след ясновидящие не определяют, поэтому нечего было даже надеяться на показания бабки. И что ещё за начало конца? Что за бред? Начало конца для кого? Странно, всё это очень странно. Ой!.. ну конечно!
-Платон, у тебя есть какая-нибудь вещь Ольги? – спросила я.
Он посмотрел на меня так, будто я собираюсь разграбить могилу его сестры.
-Не надо на меня смотреть, как на последнюю кикимору! – взъерепенилась я. Что за привычка одарять таким поистине презрительным взглядом. Аж под ложечкой засосало.
-Есть её кольцо, - глухо ответил он.
-Давай сюда! – протянула я руку.
Он покопался в своём нагрудном кармане куртки и достал оттуда маленькое серебряное кольцо с бирюзовым камнем. Протянул мне. Я положила кольцо на ладонь и произнесла несложную формулу распознавания. Над кольцом слабенько замерцала золотистая руна. Да, определённо, кольцо принадлежало Ольге. Но вся штука в том, что если бы Ольга погибла, то руна бы засветилась, но красным цветом.
-Жива твоя сестра, - отрапортовала я, отдавая кольцо Платону.
-Что? – опешил Платон, округляя глаза и не торопясь взять кольцо обратно.
-Жива, говорю, Ольга, - я помахала перед ним ладонью с кольцом, чтобы он забрал его у меня. – Если бы она была мертва, то руна засветилась бы красным. Моё изобретение: заклинание распознавания по имуществу с определением, жив человек или нет. Руна засветилась золотом, значит, Ольга жива.
-Ты что такое говоришь? – взревел Платон, вскакивая и чуть было не слетев с крыши кубарем. Я ухватила его за куртку, притянула и усадила обратно.
-Успокойся и не дёргайся, а то если ты себе шею сломаешь, то точно сломаешь себе шею, и руна распознавания тебя уже будет красной, - жёстко сказала я, чтобы у него больше не возникло желание вскочить. – Что ты бесишься?
-Да потому что ты чушь несёшь! – опять начал заводиться Платон, взмахивая руками. – Это же абсурд! Я сам видел, что от её тела не осталось ничего, кроме жалких останков плоти и лужи крови!
-Вот именно! – произнесла громче я, чтобы его перекричать. – Ты видел лишь то, что остаётся после наргона, но ты не видел, как это сделал наргон! Ты видел останки, но кто сказал, что это была Ольга? Ты видел кровь, но кто сказал, что она принадлежит Ольге? Ясновидящая не могла этого утверждать! А если утверждала, то грош цена этой ясновидящей.
Платон смотрел на меня с таким вселенским непониманием происходящего, что я смягчилась. Его можно понять. Он столько времени думал, что его сестра мертва.
-Я постараюсь тебе объяснить, - уже спокойно сказала я. – Ясновидящие – это маги, но с очень ограниченным кругом деятельности. Обычно они не способны ни на что, кроме ясновидения. Элементарно потому, что на любую магию требуется очень много затрат энергии. Представь себе, сколько требуется энергии на провидение. Ведь что это, в сущности, такое? Провидение – это пробивание временных слоёв, которые намного толще, чем слои той же земли, воды или дерева. Временные рамки преодолеть чрезвычайно сложно, на это и уходит вся магия ясновидящих, соответственно, они не могут тратить свою магию на что-то другое. И по сути своей, они большие маги, чем мы все, но кроме как на ясновидение, больше ни на что не способны. Поэтому она могла увидеть, что наргон придёт в ваш дом. Она могла увидеть, что Ольга исчезнет, но она не могла определить, что это будет не наргон, а, например, марок, насланный на волка, оборотня или просто кровожадно настроенную собаку. В прошлое заглянуть она не могла, а сами предсказания или провидения не редко ошибаются или трактуют одно, а на самом деле значат другое. Если Ольга была началом конца, то это ещё не означает, что эти слова имеют какой-то глобальный смысл. Например, покушение на Ольгу будет являться крахом какого-нибудь негодяя, которого мы найдём, обезвредим и спасём твою сестру.
Платон посмотрел на меня так, будто я говорю величайший бред за всю историю человечества.
-Платон, поверь мне! Твоя сестра жива! – уже с большим нетерпением повторила я. – Я в этом уверена так же, как в том, что ты сидишь рядом со мной. Поверь мне.
Он отвернулся.

 Отправлено: 15.10.11 19:37. Заголовок: Интересный сюжет, мн..

Интересный сюжет, мне нравится.

 Отправлено: 16.10.11 20:55. Заголовок: Админ пишет: Интере..

Админ пишет:

цитата:

Интересный сюжет, мне нравится

спасибо, я рада, что Вам нравится

Глава 8.
Рандев и прилегавшее к нему княжество является приграничной территорией между Ростондом и Сарривией. Он расположен на самой границе и на протяжении веков переходил из рук в руки, так что сами рандевцы уже запутались, к какой стране они относятся и не задумываются об этом вовсе. Благо, языки у двух стран одинаковые, за исключением нескольких устойчивых выражений и специфического говора. Причём примечательная особенность всех рандевцев – их ответы странникам. Если с ними разговаривает сарривец, то они отвечают с ростондским акцентом. Если же с ними разговаривает ростондец, то отвечают они с сарривским акцентом. И, как они сами утверждают, делают это, абсолютно не задумываясь. Сейчас же официально Рандев принадлежал Сарривии, но западная его часть по-прежнему относила себя к Ростонду, то ли на зло, то ли по привычке.
Ещё Рандев отличается от обычных городов Сарривии и Ростонда тем, что здесь есть как замки, так и дворцы. Как известно, в Сарривии преобладает восточная культура, поэтому строительство дворцов там обоснованно, привычно и закономерно. Ростонд же какое-то время находился под влиянием западных государств, потом снова вступил в Восточной союз, но выселять чужеземцев было уже поздновато. Среди них имелось немало богатых и состоятельных дворян (исправно плативших налоги), предки которых в своё время успели настроить по всему Ростонду замков, являющихся теперь ценными памятниками истории, населёнными древними легендами и привидениями, как бы в подтверждение первых. Сейчас в этих замках часто проводили экскурсии, если он обитаем и сохранил все свои прелести и шедевры изобразительного искусства, а если же замок необитаем, то он становился ещё более популярным и туда лазили ещё чаще, чем посещали экскурсии.
У меня с детства, как у любого уважающего себя ребёнка, было одно, самое заветное, желание: попасть в заброшенный замок со всеми его тайными ходами, бойницами, башнями, ступенями. Но, к сожалению, рядом с нашим домом не виднелось ни одного замка, который мы с моими братьями могли бы исследовать на предмет таинственности и романтики. Как любая девочка, я мечтала быть запертой в одной из замковых башен, чтобы в один прекрасный день мимо замка проезжал прекрасный принц на белом коне, который меня бы и спас. Потом уже моей детской мечте предстояло разбиться о взрослую реальность. Я узнала, что белых лошадей по природе своей нет. Потому как если лошадь чисто белая, то она просто напросто седая, то есть старая. А ни один уважающий себя принц не пустится в путь на старой лошади. Потом я поступила в Академию магии в Нейтрале и пару раз за её пределами имела честь познакомиться с несколькими принцами из близлежащих царств. Поверхностным знакомством всё дело и закончилось, потому что все они оказались на редкость избалованными, изнеженными и развязными молодыми людьми. Ни один из них не отправился бы в опасное путешествие не то что на белой, на гнедой молодой лошади, чтобы спасти прекрасную деву, которая на вскидку может оказаться и вовсе не такой прекрасной, как обещали.
Мечта о принце на белом коне растаяла, а вот желание попасть в заброшенный замок усилилось после изучения призраков и приведений. А, как известно, каждый уважающий себя замок просто обязан иметь хотя бы одного представителя потустороннего мира.
Соответственно, можно себе представить, какой профессиональный интерес я испытала, когда при подъезде к Рандеву увидела возвышающийся на холме замок. Он был настолько величественен, что мы со Спаской даже остановились, чтобы отдать должное красоте, представшей перед нами. Платон равнодушно проехал дальше, даже не притормозив, поэтому нам пришлось его догонять.
-Замок заинтересовал? – поинтересовался Платон, украдкой поглядывая на меня.
-Профессиональный интерес, - коротко ответила я.
После нашего последнего разговора Платон старательно делал вид, что ничего не изменилось. Мы решили наведаться в Рандев, чтобы навести справки о том маге, которого хотел найти Платон. Он так и не объяснил мне, почему именно его подозревает, а я пока не спрашивала, чтобы не попасть под горячую руку. Поэтому вопрос о замке был первым с того момента, как мы выехали.
-Это замок Захайл. Он был построен семь веков назад одним из богатейших рыцарей того времени. На протяжении веков за этот замок шла ожесточённая борьба отпрысков рода, но в итоге они все друг друга истребили, а замок остался на попечении рыцарского ордена, основанного тем самым основателем замка. Но за прошедшее время орден почти исчез, остались лишь отдельные представители, которые доставали свои доспехи на последней войне. Замок уже давно необитаем. Его очень сложно содержать, а жить там не столько неудобно, сколько страшно, так как ходят слухи о призраке, обитавшем в стенах замка. Как рассказывают жители ближайшей деревеньки, иногда ночью из замка доносятся странные звуки. Но на них уже давно перестали обращать внимание, так как призрак за пределы замка не выходит, а к нему в гости тем более никто не собирается.
-А откуда ты это всё зна… - начала было я.
Но нас прервали. Вернее, привлекли внимание. Лошади, без намёка на приказ, остановились и уставились на чудо, представшее перед нами.
Это был рыцарь. Самый что ни на есть настоящий рыцарь, в доспехах и с мечом. Только вот всему этому добру, скорее всего, удобней было лежать в сундуке и оставаться там в качестве семейной реликвии. В некоторых местах железо пало под натиском ржавчины, а ещё где-то металл атаковал мох и что-то, напоминающее плесень. Конь, на котором сидел весь этот антиквариат, который не доставали, видимо, с последней войны двадцатилетней давности, явно мечтал сбросить с себя всю эту груду металлолома, дабы начать восстание животных против их порабощения такими вот рыцарями.
Мы молча смотрели на здешнего представителя рыцарского ордена и ждали, что же хочет нам сказать сей субъект. А последней как-то не торопился, стоя перед нами железной грядой, занимая большую часть дороги и не давая возможности его объехать.
-Вы что-то хотели, любезный? – громко спросила я, боясь, что в шлеме рыцарь может и не услышать нас. Если учитывать, что лето было в самом разгаре, то вполне понятно моё смутное опасение, что в этом железе не мудрено свариться заживо. А я всегда питала крайнюю неприязнь к обгорелым телам.
Из-под шлема раздались какие-то нечленораздельные звуки, которые даже не угадывались. Поэтому мы лишь с большим недоумением уставились на рыцаря. Он, наконец, сообразил поднять забрало, и мы увидели молодое неглупое лицо, которое явно страдало от наличия на себе всего этого металлолома, но стоически переживало неудобства.
-Вы же ведьма? – спросило лицо, обливаясь потом.
-Ведьма, - подтвердила я. – А что, вам нужны услуги магички?
-Если бы не нужны были, стал бы я одевать всё это на себя и встречать вас? – задал закономерный вопрос парень, с лязгом и скрипом снимая шлем и мотая головой. Мокрые, до плеч, волосы, разметались по доспехам, парень попытался стереть пот со лба, но лишь обжёгся раскалённым железом.
-Хороший вопрос, - кивнула я. – Но у меня ещё лучше! Откуда вы вообще узнали, что мы приближаемся?
-Об этом потом, - отмахнулся парень, слезая с коня (последний вздохнул полной грудью, отошёл в сторону, чтобы у нерадивого хозяина снова не возникло желании на него забраться, и стал пощипывать травку у обочины). – Сейчас я хочу спросить, не согласитесь ли вы обуздать призрака, в последнее время разбушевавшегося в замке на территории нашей деревни Высса.
Мои брови непроизвольно поползли вверх, и я бросила вопросительный взгляд на Платона. Он же говорил, что призрак спокоен и не причиняет никому неудобств.
-С каких пор здешний призрак вам мешает? Вы жили с ним в мире последние семьсот лет, - в свою очередь удивился Платон, недоверчиво поглядывая на парня, который теперь был занят тем, что снимал с себя латы. Он прыгал на одной ноге, не в состоянии коснуться доспехов. Я махнула рукой, и латы остыли. Парень поблагодарил меня от всей души и, наконец, снял всё с себя, оставшись в простой рубахе, льняных штанах, босиком.
-Жили-то жили, не тужили, но в последнее время он каждую ночь так жалобно воет и стонет, что спать невозможно, - пожал плечами парень, начиная собирать доспехи в мешок, прикреплённый на луке у его коня. – Если бы мы не знали, что в замке долгое время никто не обитает, то можно было бы подумать, что там кого-то заточили и морят голодом, пытают и ещё невесть как издеваются. Правда, если бы на самом деле что-то такое в замке происходило, то мы бы этого не услышали. Таково, по крайней мере, моё мнение, так как обычный человек не может издавать такие громкие звуки. Но меня в деревне никто слушать не хочет, и сам пойти в замок никто не хочет. Я хотел, да дед не отпустил. А откуда я узнал, что вы едете, так это ж бабка моя предсказала. Что-то вроде ведьма вернётся в долину, чтобы приблизить там какой-то конец или момент, я так толком и не понял. Она у нас иногда в транс входит и начинает будущее предсказывать. А дед у меня суеверный. Всё за ней записывает, только что наизусть не учит. Он и отправил меня к вам навстречу, в этих вот латах дурацких. Я чуть не угорел. С призраком легче договориться, чем в них на коня забраться, честное слово! Вообще не понимаю, как можно было в этом воевать. Мы последние представители рода Захайл. Поэтому дед считает, что нам с призраком и надо разобраться.
-Как последние? – изумился Платон. – Вы же все умерли!
-Спасибо, вы очень любезны, - слегка поклонился ему парень, привязывая мешок к седлу. – Как видите, мы живы здоровы, хотя и пустили слух, что погибли, потому что надоело доказывать свою правоту. Бесит то, что все хотят обладать замком, который необитаем. Это же абсурд. Но я сейчас не об этом, - он повернулся ко мне. – Так вы нам поможете? Мы заплатим.
Я посмотрела на Платона. Мне очень хотелось познакомиться с призраком, но ведь мы торопились.
-Мы направляемся в Рандев. У вас есть в деревне постоялый двор? – сухо спросил Платон.
-Есть. До Рандева вы засветло уже не доберётесь. Через пару часов начнёт темнеть, - сообщил парень и опять посмотрел на меня.
-Я думаю, что если мы остановимся в вашей деревне, то я смогу вам помочь. С призраком переговоры лучше вести ночью, поэтому сегодня я отправлюсь к нему на свидание.
Платон встретил эту новость без особого энтузиазма, но и отговаривать тоже не стал.
Парень радостно улыбнулся, поблагодарил меня за сотрудничество и согласился проводить до постоялого двора, пообещав нам лучшие комнаты и обильную пищу.
-Зачем нужен был весь этот маскарад с доспехами? – грозно спросил Платон. Я даже слегка удивилась. Судя по тому, что сказал парень, он являлся отпрыском знатной семьи. А Платон разговаривал с ним, как с подчинённым.
-Да дед настоял, - нехотя признался парень. – Одень, говорит, доспехи наши фамильные. Я в них Родину от врага лютого защищал. Вот и тебе доля защитника выпала. Правда, кого я должен был защищать в них, я так и не понял, но согласиться было легче, чем спорить. Я предусмотрительно рубашку с брюками натянул, чтобы потом снять всю эту дребедень, - мы поехали вокруг замка и направились в близлежащую деревню сразу за холмом.
Парень оказался симпатичным, рослым, худощавым, но жилистым. Тёмные длинные волосы, голубые глаза, высокий лоб, волевой подбородок, прямой нос, густые брови. Если он не являлся первым женихом в деревне, то я не маг-теоретик. Но тут я заметила кольцо на правом безымянном пальце и усмехнулась. Он проследил за моим взглядом и горделиво поднял руку.
-Недавно меня окольцевали. Жена моя – красавица. На неё многие заглядывались, но полгода назад гуляли на нашей свадьбе. Вот прибавления ждём. Через пару месяцев папашей стану. А вот и гостиница наша местная.
Он указал на постоялый двор, огороженный невысоким заборчиком. Мы спешились, отдали поводья мальчику-конюшему, а сами вместе с парнем направились в помещение.
-Меня, кстати, Владислав зовут. Можно просто Влад. Я староста деревни, недавно меня выбрали, - наконец представился наш провожатый, открывая перед нами двери.
Я недоверчиво на него посмотрела. Такой молодой, а уже староста. Это как такое может быть? Мой вопрос озвучил Платон.
-Да вот так, - отмахнулся парень, подходя к прилавку. – Тут выбор не велик, а я представитель древнего рода. К тому же единственный с образованием. Вы не смотрите, что я так выгляжу. Мне двадцать пять, у меня свой завод. Коней развожу. От отца по наследству перешёл.
И тут до меня дошло. Конечно же! Рандевские скакуны. Ну не в городе же их разводят. Понятное дело, что в окрестностях. Платон одобрительно кивнул, как бы подтверждая его слова, и похлопал своего коня по шее. Влад присмотрелся к нему и просиял.
-Гнедой, шестилетка, - сказал он, поглядывая на красавца.
-Да, вашего производства, - усмехнулся Платон.
К нам, наконец, вышел хозяин постоялого двора, пожал руку Владу, выслушал его указания насчёт нас и сообщил, что наши комнаты на втором этаже.
Мы поднялись в указанном направлении.
-Ты же не пойдёшь в замок одна? – спросил у меня Платон, беря меня за локоть и поворачивая к себе.
-А ты хочешь пойти со мной? – осведомилась у него я.
-Я не горю желанием идти в заброшенный замок на встречу с семисотлетним призраком, но и тебя туда не пущу одну, - сообщил он мне, ещё крепче сжимая мою руку.
-Ревнуешь, что ли? – пошутила я, пытаясь освободиться, но не тут-то было.
-У меня нехорошее предчувствие, - отрезал Платон, выпуская меня. – Без меня ты никуда не пойдёшь. И точка. Так что сейчас спим, а ночью, если тебе так хочется, отправимся в замок вместе.
-Ладно, - глухо ответила я и открыла дверь в свою комнату.
Когда оказалась одна, то меня обуяла злость. Что это ещё такое значит? Не хочет он меня одну отпускать. У него я спросить забыла, с кем, когда и куда мне ходить! Тоже мне, защитник! Кого лешего ему приспичило со мной туда идти? А вдруг призрак окажется не таким дружелюбным? И чего? Придётся не только самой спасаться, но и тратить силы на защиту Платона? И зачем мне это надо? Нет уж, дорогой, ты мне там абсолютно не нужен!
Проснулась я ближе к позднему вечеру. Вышла из комнаты, спустилась вниз и сразу заметила Платона в компании какой-то здешней девицы. Что-то огромное, злое, клыкастое и когтистое проснулось во мне и начало дико биться где-то внизу живота. Первым моим желанием было размазать эту девку по стенке. Но потом кто-то крикнул «Лия!» и девушка, опомнившись, вскочила и бросилась к позвавшему её мужчине. Она оказалось официанткой этого славного заведения.
Я с размаху уселась на стул рядом с Платоном.
-Флиртуешь с местной красавицей? – поинтересовалась я, пододвигая к себе тарелку с салатом, которая стояла в центре столика.
Платон лишь хмуро посмотрел на меня, ничего не ответив.
-Ну чего? Не передумал идти со мной? – спросила я, начиная поедать салат. Он был полностью из овощей и зелени, но полит каким-то соусом и от этого казался невероятно вкусным.
-Нет, - отрезал Платон. – И даже не думай отправляться без меня.
-И не думала, - пожала плечами я. – Теперь же ты у нас думаешь за всех.
-Чего? – не понял Платон. – В каком смысле?
-В прямом, - бросила ему я, беря в руки стакан и щелчком наполняя его водой. – Я заметила, что теперь все решения у нас принимаешь ты. Может быть у меня паранойя, но меня терзают смутные сомнения, что это происходит после твоего триумфального прыжка над костром. Иногда у меня создаётся впечатление, что ты возомнил себя моим мужем и имеешь право указывать, что мне делать и как. Или я ошибаюсь?
Платон подозрительно на меня смотрел, наверное, задумался, шучу я или говорю серьёзно. Но я ни одним движением не приблизила его к ответу на этот вопрос, так как моё выражение лица могло говорить как об одном, так и олицетворять второе.
-Ошибаешься, - коротко ответил он мне. – Просто я беспокоюсь за тебя и не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
-А разве не так ведут себя мужья? – серьёзно спросила я. – Учти, я своего согласия не давала. И забота мне твоя не нужна. Я вполне сама могу справиться с тем, что мне угрожает, и уж тем более справлюсь с угрозой лучше обычного человека. Я очень признательна тебе за заботу, но я не привыкла к тому, чтобы другие люди управляли моей жизнью и моими решениями. Так что давай решим так: мы просто друг другу помогаем, не ущемляя прав и свобод друг друга. Если мне понадобится твоя помощь, то обещаю, я тебя позову. Как и ты должен пообещать, что примешь любую мою помощь и будешь доверять мне, потому как я твой друг, - сказала я, а про себя добавила: «А может, для меня больше, чем просто друг, но сейчас это абсолютно неважно!»
Платон только кивнул.
-И кстати, сегодняшняя встреча с призраком должна стать кульминационной частью моей курсовой, потому как призраки – это самые удивительное, что есть в магическом мире. Поэтому, если он дружелюбный, то я должна как можно продуктивней с ним побеседовать. Хорошо?
Платон кивнул. Я представляла, насколько он хочет сейчас оказаться в Рандеве и начать поиски сестры, но если за столько времени ей ничего не сделали, то за ближайшие два дня мы можем не опасаться ухудшения ситуации. Тем более каждые двенадцать часов я проверяла кольцо заклинанием распознавания. И оно неизменно показывало, что Ольга жива и невредима.

 Отправлено: 16.10.11 21:36. Заголовок: *** Когда деревня по..

***
Когда деревня потихоньку улеглась, окна в домах потемнели, улицы опустели, звёзды начали свой танец на небосводе, перемигиваясь друг с другом, луна ярко осветила все окрестности, я оделась как можно теплее, потому что, несмотря на жаркие дни, ночи стояли достаточно прохладные, а схватить воспаление лёгких не особо хотелось.
На цыпочках вышла из своей комнаты и подошла к комнате Платона. Она располагалась ближе к лестнице, дверь там была массивней, поэтому, сколько бы я не прислушивалась, я не могла расслышать, чем там занят Платон. Ругая себя на все лады, я прошептала заклинание и услышала грохот по ту сторону двери. Платон упал, заснув прям на ходу. Конечно, это заклинание удержит его ненадолго, потому как оно совсем простенькое, рассчитано на тех, кто не спал долгое время. А я была почти уверена, что Платон глаз не сомкнул сегодня, боясь, что уйду в замок без него.
Я тихо вышла на улицу. Рассудив, что Спаска не поможет мне карабкаться по ступенькам в башни, я решила, что добраться до замка на своих двоих не составит мне труда, а заодно послужит и вечерней прогулкой. Может быть, я последний раз любуюсь звёздами. Я мотнула головой. Такие сакральные мысли мне ещё в голову никогда не лезли. И причиной их был вовсе не призрак, а Платон… который нагнал меня рядом с замком. Я даже рот открыла от изумления.
-Что? – не понял он моего недоверчивого взгляда. – И как это понимать? Почему ты отправилась без меня?
-Я не нашла тебя в твоей комнате… - пролепетала я.
-А! – спохватился он. – Так я переехал. Извини, забыл тебе сказать! Та комната мне не понравилась. Рядом с лестницей, туда-сюда ходят, а я всё слышу. Я теперь напротив тебя.
-Понятно, - тихо сказала я, понимая, что теперь от него никак не отделаться.
Замок возвышался над нами на холме. Ночью он выглядел ещё более впечатляюще, чем днём, хотя бы потому, что над ним кружили вороны. Какое-то слабое свечение исходило за его стенами, но я решила, что это, должно быть, лунный свет отражается от чего-то, и создаётся такая иллюзия освещения.
Я создала маленький световой пульсар, чтобы мы не навернулись и не разбили себе головы раньше, на радость призраку.
-Кстати, ты в курсе, что в деревне тебя не особо жалуют? – поинтересовался Платон, когда мы двинулись вверх по тропинке к холму.
-Это почему? – отвлечённо спросила я, осматриваясь по сторонам. Пока ничего потустороннего не происходило. Или у призрака сегодня выходной?
-Потому что некоторые считают, что с призраком ты не справишься, а только разозлишь его ещё больше. Вообще я хотел тебя предупредить, что в этих краях не особо жалуют магию, так как это часть княжества долгое время принадлежала Ростонду, И жители Высс по-прежнему относят себя к Ростонду. А царь Сарривии, как многие ошибочно полагают, чёрный маг.
-Да, да, я что-то такое слышала, - рассеянно пробормотала я, прощупывая воздух на предмет магии. Какой-то отголосок я всё-таки раскопала, но отнесла его к обитанию призрака.
-Так вот. Некоторые боятся, что рано или поздно Сарривия приберёт к себе весь Рандев, а там и близлежащие поселения, так сказать Рандевское княжество. Это, конечно, полный бред (всё княжество уже давно принадлежит Сарривии), но жители деревни боятся всякого проявления магии, так как считают, что это могут быть происки Сарривского царя.
-Абсурд, - отмахнулась я. – Из нас двоих скорее ты шпион, чем я. Ты из Сарривии, а я из Ростонда. Зачем мне вредить своей же стране? Тем более всемирный договор о том, что маги не нападают и не захватывают себе никаких земель, я нарушать не собираюсь, поскольку не горю желанием быть стёртой с лица земли.
-Ну, - протянул Платон, - жителям деревни абсолютно всё равно, откуда ты. Хоть из Варравии. Ты умеешь колдовать. И этим всё сказано.
-Так почему же меня вообще пустили в деревню?
-Потому что староста так захотел. Но ты сама видела, он очень молод, образован и умён. Поэтому он прекрасно понимает, что ты навредить не можешь. Про остальных того же сказать нельзя. Но они не осмелились говорить что-то против старосты, пока ты не выказала никаких признаков агрессивности.
-Ну, я же не собираюсь тут свирепствовать. Просто побеседую с призраком, постараюсь убедить его выть и стонать не так громко, получу гонорар и уберусь подобру-поздорову. Так что всё будет путём, не боись, - улыбнулась я.
Выяснилось, что до замка не так близко, как казалось на первый взгляд. Поднимаясь по холму, мы запыхались и теперь, стоя рядом с воротами, согнулись пополам, уперев ладони в колени, не могли отдышаться.
-Ладно, - пропыхтела я, - сейчас призрак намного важнее суеверных предрассудков деревенских жителей. Так что давай пока не будем думать о том, чего ещё не произошло.
Платон кивнул. Мы направились к воротам. Они оказались довольно мощными, высокими, потемневшими от времени, но не сдавшимися без боя дождям и ветрам.
Платон взялся за кольцо, служившее ручкой, потянул на себя и ворота поддались. Мы вступили на территорию замка. Сначала попали в длинный широкий коридор, в конце которого справа находился вход в основную часть замка. Попав туда, мы оказались на площади под открытым небом. Вокруг нас возвышались стены, которые были освещены всё тем же таинственным голубоватым светом. Сейчас я обратила внимание, что луна и этот свет пересекались и создавали что-то, напоминающее туман. Но понять, откуда сие явление природы взялось, я не успела, потому что откуда-то сверху раздался стон, перешедший в крик, а потом сменившейся воем. Мы невольно содрогнулись и начали оглядываться, пытаясь понять, откуда мог исходить подобный вокал.
Звук шёл точно от одной из двух башен, но который именно определить было невозможно, так как эхо отскакивало от всех стен и сливалось воедино где-то в центре, усиливая звуковой эффект. Надо отдать должное строителям: акустика на территории замка была отменной. Любой менестрель и ценитель музыки многое отдаст, чтобы здесь провести концерт.
Как я и предполагала, без лазанья по стенам замка не обойтись. Поэтому детская мечта сейчас грозила исполниться. Правда, в несколько ином свете, который начинал меня немного пугать. Что-то в нём было неправильное, что-то потустороннее, таинственное и… зловещее. Но сверху опять раздался ужасный крик, и я решила, что разгадка тайны этого света может и подождать.
Мы забрались на переднюю стену замка по левой лестнице, пробежали мимо площадки для командования боем, и оказались около двери в первую башню. Дверь оказалась запертой на замок.
-Отойди-ка! – посоветовал Платон.
Я отпрыгнула, и он с разбегу вышиб дверь. Она поддалась, замок отчаянно тренькнул и сдался под напором более мощного противника, чем время и мыши. Мы оказались в маленькой комнатке, которая являлась проходом в коридор от первой ко второй башне. Никакого намёка на лестницу наверх не наблюдалось. Вой теперь перешёл в хронический шум, лишь изредка меняя тональность.
Платон захлопнул дверь, и как раз за ней оказались ступеньки наверх. Но они были какие-то возмутительно узкие, треугольные, с опорой в виде стены слева и с полным отсутствием опоры справа. Как на них забраться, мы не имели ни малейшего понятия. Я махнула рукой, пульсар подлетел к нижней ступени и начал медленно подниматься. Он осветил маленькие кольца, вделанные в стену и, наверное, предназначенные для того, чтобы за них цеплялись при попытке подъёма. И всё же я не могла себе представить, кому придёт в голову забираться в башню таким непривлекательным путём, обещающим все прелести сломанной шеи. Мы с Платоном переглянулись, и он галантно выставил руку, пропуская меня вперёд. Я только хмыкнула и встала на первую ступеньку, сразу испытав на себе все прелести боязни высоты, темноты и клаустрофобии. При всём моём воображении я не могла понять, зачем надо было строить ступени именно таким образом. Кто мог сюда забраться? Рыцарь в доспехах свалился бы с первой ступеньки. Хотя я сомневаюсь, что на ступеньку такой высоты рыцарь вообще бы смог забраться во всей своей экипировке. Заточать в башне деву, как множество раз описывалось чуть ли не во всех любовных романах, – полнейший бред, потому как прежде чем её там заточить, её нужно было туда затащить. А как показывает моя личная практика, на этих ступенях не поместится больше одного человека, и то при условии, что он будет комплекции не больше, чем Платон. А затащить сюда строгому папаше непослушную, упирающуюся и отбивающимися всеми руками и ногами дочку не представлялось возможным вовсе, потому как они просто напросто оба покатились бы кубарем уже со второй ступеньки.
До колец мог дотянуться только человек не ниже меня (к тому же одно из них отсутствовало). То есть, если по этим ступеням предназначено было подниматься подросткам, то для чего? Для того, чтобы зажечь факел и сообщить о нападении на замок кому-то ещё? Но кому? Поблизости больше замков не наблюдалось, а восемьсот лет назад так и вообще здесь располагалось несколько деревень, которые и так бы узнали о захвате замка, без всякого предупреждающего факела. Поэтому смысл постройки этой башни, а тем более таких узких ступеней для меня остался не разгаданным, а то и высшим смыслом, который мне, увы, понять не суждено.
Ступеней было всего шесть, но их преодоление далось нам не просто! Мы оказались в ещё одной маленькой комнатке, больше напоминавшей смотровую площадку в уменьшенном варианте. Платон огляделся. Мы-то думали, что окажемся на самом верху, а выяснилось, что это лишь ещё один этаж. Хорошей новостью было то, что он являлся предпоследним, а плохой – то, что на последний вела ещё более несуразная лестница. Ступени оказались прямоугольными, в стене не было даже намёка на кольца, и создавалось впечатление, что поднимаешься по отвесной скале. Свалиться было проще простого, но тут на подстраховке снизу стоял Платон, который собирался меня ловить. Когда я благополучно вылезла на верхнюю площадку, он начал свой подъём.
Я всё удивлялась, как по нашим крикам, пыхтению и ругательствам призрак не испугался и не умер второй раз от инфаркта. По-моему, наш подъём мог у кого угодно вызвать ужас, потому как проклятия, сыпавшиеся на голову строителя этого идиотизма сыпались из наших уст с таким красноречием, что в гробу перевернулся не только он, но и все его родственники до десятого колена включительно.
Но когда мы оказались на самом верху, я поняла, почему вой призрака не прекращался. Его просто напросто тут не было. Площадка была пуста. Как на присутствие какого-либо предмета, так и на наличие потусторонних элементов.
Платон выругался так, будто всю жизнь проработал в порту и брал уроки у самых изысканных в ругательствах грузчиков. Я молча кивнула, соглашаясь с его точкой зрения.
Кто пробовал когда-нибудь забираться на скалы, или совершать восхождения в горах, тот поймёт, что подниматься намного легче, чем спускаться. Так вот. С лестницами тоже самое. По крайней мере, с замковыми лестницами. Как я спустилась оттуда, до сих пор остаётся для меня загадкой, потому что я так и не поняла, как мне удалось это сделать и ничего себе не сломать. Спустившись к той двери, которую Платон выломал, мы прошли через проход и вышли на стену, ведущую ко второй башне. Вой (или плач) не прекратились ни на секунду, изредка переходя либо на визг, либо на что-то, походящее на рычание.
Я не понимала, что это за призрак, исполнявший такие вокальные партии, поэтому ничего не оставалось, как забраться на вторую башню, которая казалась меньше, чем первая. Это нас обрадовало, но ненадолго. Когда Платон выбил ещё одну дверь, мы зашли в маленькую комнатку, которая могла бы служить склепом. Мы никак не могли понять, как отсюда можно попасть наверх, пока в углу не заметили еле заметный проход. Я махнула туда рукой, пульсар послушно подплыл и осветил очередные ступени. Наша радость по поводу меньших размеров башни судорожно ойкнула и, выпрыгнув в единственное маленькое окошко с двадцатиметровой высоты, разбилась насмерть.
Эти ступени побили все рекорды. Они были невероятно высокими. Я могла на них забраться только при условии, что сначала буду забираться туда на колени, а потом как-то вставать на ноги. Правда, для этого мне требовалось бы по меньшей мере за что-то держаться, а держаться было решительно не за что! Стены буквально сжимали. На первую ступеньку я ещё как-то с горем пополам забралась, опираясь на заднюю стенку одной рукой. Но вот уже на вторую ступеньку таким способом забраться не получилось, потому что моя рука больше не дотягивалась до задней стены. И я с ужасом поняла, что если попытаюсь забраться сначала коленями, а потом привстать, просто напросто завалюсь назад и сверну себе шею.

 Отправлено: 16.10.11 21:36. Заголовок: -Ну чего ты там? – д..

-Ну чего ты там? – донёсся до меня глухой возмущённый возглас Платона.
Он протиснулся в проход. Я бросила осторожный взгляд назад.
-Ой! – услышала я сдавлённый вздох. – Я тут не пролезу.
-Что? – ужаснулась я. – Как это не пролезешь?
-Вот так это! – огрызнулся парень. – Тут очень узко. Я тут не смогу пролезть. Я уже, кажется, застрял.
-Но я не смогу забраться наверх сама! – возмутилась я. – Я упаду!
-Ну, - хмыкнул Платон. – Если будешь падать, предупреди, я тебя поймаю!
-Ты издеваешься? – прорычала я.
-Ты ведьма или как вообще? – в свою очередь рассердился Платон.
-А! Да! Точно! – вдруг вспомнила я.
Я сосредоточилась и прочитала заклинание. Теперь краю первой ступеньки выросла невидимая стена, на которую я также могла опереться. Так проделала шесть раз и наконец-то оказалась на верхней ступеньке.
Я выбралась на площадку. Благо второй лестнице тут не наблюдалось. Эта башня действительно оказалась ниже первой, да и по размеру смотровой площадки она тоже оказалось намного меньше. Над ступенями возвышалась небольшая крыша, а за ней, в самом углу, около одной из бойниц, сидело что-то полупрозрачное. Я обошла крышу и увидела девушку. Она сидела между крышей и стеной башни, обхватив руками ноги и уткнувшись лицом в колени.
Вой не прекращался, но девушка не издавала никакого звука.
-Эй! – позвала я.
Девушка вздрогнула и посмотрела на меня. Минуту она ничего не делала, а потом вскочила, оказавшись в нескольких сантиметрах от пола, и прижалась к стене.
-Что вам надо? – испуганно спросила она.
-Я не причиню вам никакого вреда, - сказала я, немного отходя назад, чтобы не напугать её. Девушка вся просвечивалась, а при лунном свете вообще казалось прозрачной. Но всё же я смогла её рассмотреть. Молодая совсем, лет восемнадцать, красивая, худенькая, в белом лёгком платьице. Она так испуганно на меня смотрела, что я невольно упрекнула себя в том, что когда-то думала, будто здешний призрак может причинить мне вред.
-Тогда зачем вы пришли? – задала вполне справедливый вопрос девушка.
Я даже немного растерялась. А, собственно, действительно, зачем я пришла? Избавлять деревню от призрака? От этой девочки? Это ещё кто кого боится? Да и вой этот явно не она издаёт.
-Я… я… - мне не приходило в голову ничего более или менее уважительного и логичного. Вот зачем заезжей ведьме понадобилось забираться в заброшенный замок, лезть по этим идиотским ступеням, чуть ли не умирая со страху и не имея ни малейшего понятия, как спуститься обратно?
-Вы думали, что это я вою? – спросила девушка. – Там, в деревне, думают, что это я всех пугаю своим плачем?
-Ну, честно говоря, да, - призналась я. – Но теперь я вижу, что это не вы.
-На самом деле это должна быть я, - пожала плечами девушка, немного расслабившись. – Ведь это моя обязанность: пугать людей своим воем, бряцаньем цепями, страшными звуками и тому подобной ерундой.
-Видимо, у вас отобрали работу? – предположила я, не понимая, то ли девушка довольна тем, что это не она является причиной этих звуков, то ли она завидует тому, кто эти звуки издаёт.
-Да не особо и хотелось, - отмахнулась она. – Так вы пришли меня уничтожить? – осведомилась она.
Я аж вздрогнула от её прямолинейности.
-Н-н-не-е-ет, - промямлила я. Какой-то странный призрак, отметила я про себя.
-Да ладно вам! – улыбнулась она. – Меня зовут Нелли. Я тут обитаю уже семьсот лет. Первую пару сотен лет я действительно плакала, выла, визжала, в надежде, что кому-нибудь это надоест, и какой-нибудь смельчак выйдет со мной сразиться, а я скажу, где спрятаны мои кости. Но смельчаков не нашлось. А представьте себе, как может надоесть выть, плакать и биться в истерике за семьсот лет. Вот я и перестала. Я мирно обитаю в этом замке, никого не трогаю. Изредка поплачу от одиночества, но никто этого не слышит. Вот уже пятьсот лет люди на меня не жаловались. И вдруг, когда тут появилось эта тварь, все сразу вспомнили, что я ещё здесь и тоже могу плакать и стонать. Только вот почему-то никто не задумался над тем, зачем мне это надо, раз за всё это время никто не отважился спросить у бедной девушки, а почему она себя так ведёт?
Было немного удивительно наблюдать за раздосадованным привидением, которое хоть и злилось на людей, но было вполне дружелюбным и обижалось лишь на то, что её обвинили в том, от чего она отказалась вот уже пять сотен лет назад.
-А почему вы вообще тут? – спросила осторожно я, боясь задеть её за живое. О чём я вообще? За какое живое? Она же призрак!
-Я? – удивилась Нелли так, словно это я обитаю тут семьсот лет в виде отпечатка души, а она так, мимо проходила. – Так меня отчим запер в темнице в подвале и замуровал в стену. Я там умерла, а когда пришла в себя, то уже была вот такой, - она показала на себя. – Но я ему потом отомстила. Вы представляете, этот гад не успел похоронить мою мать, а уже полез ко мне с непристойными предложениями! Вот нахал! У меня жених был! Он сватался к моей маме. Мы были помолвлены. А отчиму это не понравилось. Я думаю, что и мама не случайно умерла. Я всегда считала его негодяем! Когда я ему отказала в его пошлых намерениях, тогда он в конец разозлился и приказал меня заточить в подвале в темнице.
-Как? – непроизвольно вырвалось у меня. – Не в башне?
-Пф! – воскликнула Нелли и возмутительно уставилась на меня. – Девушка, вы что? С дуба рухнули? Или при попытке слезть с первой башни? А я уверена, что туда вы уже забирались. И сюда вот залезли с горем пополам. Вы можете себе представить, чтобы я добровольно далась отвести меня в темницу?
Я покачала головой.
-Я была настолько против такого решения, что одному стражнику сломала нос, второму прокусила ухо, третьего спустила с лестницы, и он разбил себе голову. Это они меня вели вниз по широкой лестнице. А сюда бы я с трудом забралась, не то что им протискиваться. Вообще не знаю, с чего девушки так уверены, что надо заточаться именно в башнях. Какой нормальный человек полезет её спасать. Вон и ваш спутник сюда не пролез вообще, так как, скажите мне на милость, любой другой мог бы спасти прекрасную деву?
Она была так оскорблена моей тупостью, что на время даже отвлеклась от повествования своей безвременной кончины и принялась возмущаться бесконечной неосведомлённостью писателей, которые сочиняли такие абсурдные романы. На мой вопрос, откуда она вообще знает об этих романах, когда сама могла последний прочитать аж семьсот лет назад, она нисколько не смутилась и ответила весьма правдиво:
-Да заходят тут всякие. Вы думаете, вы одна такая любительница полазить по древним замкам. Ни одного парня я здесь за все эти годы не наблюдала. Только дети и любознательные барышни. Не говорит ли это вам о непомерной трусости первых и удивительной храбрости (а может, глупости) последних. А ещё говорят, что мужчины бесстрашны. Фи! Глупости это всё! Когда я погибла, мой жених даже не попытался за меня отомстить! – гневно воскликнула она. – Он просто покончил с собой и всё! Вы представляете? – её возмущению не было предела.
Я заверила её, что на его месте непременно вызнала бы всё относительно её гибели, отомстила обидчикам и только потом свела счёты с жизнью. Она осталась вполне довольна моими словами, поэтому продолжила:
-Но я отомстила этому негодяю и за себя, и за маму, и за моего жениха! Я являлась ему в самые неподходящие минуты. Вообще у меня нет привычки кого-то пугать, но он это заслужил! Мой дедушка построил этот замок, мой отец его привёл в порядок после страшного пожара, моя мама после смерти отца вела хозяйство, а потом вышла за этого идиота. До сих пор не понимаю, как она могла! После её смерти замок превратился в публичный дом! Поэтому я являлась ему и в ванной, и за трапезой, и во время его очередного увеселения с одной из продажных девиц. О! Я ему не дала спокойной жизни! Я сделала всё, чтобы он раскаялся, чтобы он просил у меня прощения, стоял передо мной на коленях, молил о пощаде. Но я была непреклонна. Слишком много он принёс страданий и мне, и моим близким людям. А я всё помнила. И до сих пор помню, как я умирала от жажды и голода, как я билась о глухую стену, плакала, стонала, визжала. Я помню слёзы матери моего жениха, когда она пришла после его самоубийства и обвинила в моей и его смерти этого гада. Я всю помню. Именно эта ненависть и оставила меня здесь. Именно из-за неё я не отправилась дальше.
-А что за существо тут появилось? – перевела я разговор в нужное мне русло. – Ну, которое издаёт все эти звуки.
На этих моих словах вой опять перешёл в визг и остановился на фальцете.
-Не знаю, - отмахнулась Нелли. – Я не могу выходить за пределы замка. Я пробовала, но не могу.
-Так он не на территории замка? – удивлённо приподняла брови я.
-Нет, конечно! – возмутилась девушка. – Я бы не позволила ему так безнаказанно тут своевольничать!
-А как давно это началось? – спросила я.
-Около полугода назад, - коротко ответил призрак.
Но я была уверена, что звуки издавались на территории замка. Хотя… ведь не зря тут это свечение непонятное. Оно мне сразу не понравилось! И вполне возможно, что именно оно искажает звуки так, что кажется, будто все эти звуки идут из замка, а на самом деле…
Я выглянула в бойницу. Теперь я точно могла различить магию тумана. Звук притягивался из леса. Именно оттуда и доносились все эти странные завывания. Я судорожно пыталась сообразить, что же такое может там так завывать. Ни одно существо, которое я смогла вспомнить моментально, не издавало ничего подобного.
И тут до меня, кажется, дошло. Я вспомнила лекцию по нежитеведению. Экзамен за девятый курс. Билет восьмой, вопрос третий. Вот так совпадения!
Я бросилась к лестнице. Девушка удивлённо уставилась на меня:
-Куда же вы? С вами так приятно беседовать!
-Очень приятно было с вами познакомиться! Но мне действительно пора! – попрощалась я.
-Ну вот, опять я осталась одна, - тяжко вздохнула Нелли, снова сворачиваясь клубочком и опустив голову на колени.
У меня мелькнула мысль о том, что ей можно было бы помочь, но сейчас я была занята несколько другой проблемой, которая могла оказаться намного опаснее уставшего от вечности призрака.
Наличие внизу Платона намного ускорило мой спуск, потому как я знала, что, в крайнем случае, упаду на него. А возможность повредить ему какую-либо часть тела если и не входила в мои планы, то, по меньшей мере, была бы сейчас желательна. Я не могла его взять с собой. Для него это могло стать последней битвой, чего я допустить никак не могла.
Но всё же этот спуск я не забуду никогда.
Я визжала и орала, что больше нога моя не ступит на территорию замка, что только ненормальные могут строить подобные ступени непонятно для кого, что я сейчас вообще упаду ко всем радостям моих врагов и горестям друзей, если таковые вообще имеются.
-Да не ори ты! – кричал в свою очередь Платон, пытаясь схватить меня за ноги (я спускалась задом, поэтому первое, что он мог увидеть, это нога, отчаянно пытавшаяся найти опору).
-Не хватай меня за ноги! Я сейчас свалюсь! – рычала в ответ я. – Всё! Я сейчас грохнусь!
-Ильга! – возопил Платон, поддерживая меня за лодыжки. – Не ори, пожалуйста, иначе я сейчас оглохну! Я направляю твои ноги. Ты просто должна мне довериться!
Довериться? Что он несёт? Он сестру свою уберечь не смог, а тут драгоценная я!
-Если я упаду и сверну себе шею, я тебя убью! – сообщила ему я, а потом подумала и добавила: - Нет! Я стану привидением и буду являться тебе в страшных снах и наяву!
Но наконец-то я благополучно приземлилась, не только себе не свернув шею, но и Платону (как это не прискорбно) не нанесла физического ущерба. Разве что только моральный.
-Что ты там так долго делала? – сразу набросился на меня с вопросами парень. – Я чуть с ума не сошёл от волнения! Разве можно так поступать?
-Да успокойся ты! – зашипела на него я, вспоминая, что Нелли любит подслушивать разговоры гостей замка. – Там очень милое приведение, которое вот уже семьсот лет мается и никому не причинило никакого вреда. Ну, за исключением своего убийцы.
-Откуда тогда все эти звуки? – нетерпеливо поинтересовался Платон.
-Из леса, - коротко ответила я и бросилась к выходу.
У меня такое ощущение, что в этом замке я заработала боязнь к лестницам. Но по ступеням, ведущим к выходу, я скатилась довольно-таки быстро. Платон еле за мной поспевал. Я очень надеялась, что он отстанет где-нибудь по дороге, но, увы, моим мечтам не дано было сбыться.
Он увязался за мной в лес, тщетно пытаясь выяснить, кого я стремлюсь там встретить. Я же собирала всю свою отвагу, но не на битву с чудовищем, а на усмирение Платона. Если я останусь жива, он меня убьёт собственноручно. Причём делать это будет медленно, со смаком, чтобы в следующий раз неповадно было.
-Два года назад я сдавала экзамен по нежитеведению. Вот почему я вспомнила о нём.
-Да о ком же? – нетерпеливо спросил парень. – Ты можешь нормально объяснить? – он схватил меня за локоть и обернул лицом к себе.
Я посмотрела на него со всем отчаянием создавшегося положения. Страшно идти на бой с заведомо более сильным противником, чем ты. Но ещё более страшно подвергнуть опасности самого дорогого человека. Я выдернула руку. Доли секунды мне хватило на созревшее решение. Он этого не простит, но выбора нет.
Взмах руки, и Платона отбросило к дереву. Ещё один взмах, и его обвили верёвки, намертво привязав к стволу тополя.
-Что ты делаешь? – изумился он. – Ты что творишь?!
Я, как назло, не взяла с собой меч, потому что рассчитывала на общение с призраком. Платон изо всех сил старался высвободиться из-за пут, но они крепко его удерживали, так что я осталась довольна своей боевой магией.
При моём приближении Платон перестал дёргаться и посмотрел на меня с такой мольбой, что я почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
-Не делай этого одна, пожалуйста! – взмолился он, когда я всхлипнула. – Позволь помочь тебе.
-Прости меня, - прошептала я, проводя ладонью по его левой щеке. – Я должна это сделать одна. Для тебя там будет слишком опасно.
-Но я могу помочь, - взмолился он. – Ты ведь знаешь, на что я способен.
-Знаю, - прошептала я ему на ухо, приблизившись вплотную и доставая из его ножен меч. – А ещё я знаю, что если попрошу тебя уйти, ты не послушаешься. Поэтому я буду спокойней, если ты будешь в относительной безопасности. У тебя есть метательные ножи. Если вдруг я погибну, заклинание спадёт, верёвки исчезнут, а ты сможешь поразить нежить. Запомни, он умирает от прямого попадания в сердце.
-Прошу тебя, - прохрипел Платон, не в силах владеть своим голосом.
-Прости, - ещё раз прошептала я, легко поцеловала его около губ, там, где появляются морщинки, когда он улыбается. Жизнерадостно так, смело.
И быстро отбежала назад, чтобы не было искушения вернуться. Ведь если я вернусь, то уже не смогу от него уйти. Нет. Надо разобраться со всем этим безобразием как можно скорее, а там, глядишь, Платон меня простит и захочет помощи в розыске его сестры.
Вот и моё первое испытание в качестве мага-практика. И леший с ним, что я теоретик. Любой маг моего уровня должен уметь защищать тех, кто нуждается в его защите. Этому кодексу следуют даже некроманты.
Идти далеко мне не пришлось. А путеводной нитью мне служил всё тот же серебристый туман, который я заметила в замке. Существо сидело под деревом и выло на луну. Когда я приблизилась, под ногой хрустнула ветка, и двояр моментально повернулся ко мне.
Я прищурилась, разглядывая его в тусклом свете луны и серебристого сияния. Вообще эти существа не обладают интеллектом, но в этом экземпляре определённо сквозило нечто умное. Он вполне осмысленно меня осмотрел, встал на две задние лапы, а передние выставил перед собой, приняв стойку боксёра. Такого удивительного проворства и сметливости я от этой твари не ожидала. Похоже, я немного переоценила свои возможности, полагая, что он настолько глуп, насколько и быстр. И тут случилось то, чего я ну никак не ожидала как вообще, так и от двояра в частности.
-Я ждал тебя, ведьма, - прорычал он. – И оказался прав, что ты не замедлила явиться. Правда, я рассчитывал, что ты сразу поймёшь по свечению, откуда раздаётся вой. Но ты оказалась не такой сообразительной, как я думал. Даже странно.
Я опешила настолько, что первые минуты полторы не смогла даже ничего ответить. Что за бред? С каких это пор нежить разговаривает человеческим голосом? С каких это пор нежить кого-то поджидает и позволяет себе усомниться в умственных способностях мага, тем более в моих собственных? Я даже помотала головой, дабы удостовериться в реальности происходящего.
Тут к нам пробился страшный крик. Платон не терял надежды достучаться до моей совести, которая у меня отродясь не водилась.
Я послала ему мысленный импульс, чтобы он не орал, так как тут находится весьма недоброжелательная нежить, которая настроена крайне кровожадно. Но как бы я не аргументировала своё послание, ответ Платона отличался яркими красками по поводу того, что он сделает со мной, если кровожадная нежить не умудрится меня приобщить к себе подобным тварям.
Я обиженно поджала губы, но от ответа на подобное заявление воздержалась. Платон, как всегда, расценил такое поведение по-своему и заорал с ещё большим энтузиазмом.
-Дура! Уйди оттуда! – кричал он, пытаясь выпутаться из верёвок. Долго моё заклинание без подпитки не продержалось бы, но пока она его останавливало. А дуру я ему припомню! Если, конечно, представится случай.
-Твой дружок за тебя беспокоится, - хмыкнула тварь, всё это время на удивление смирно наблюдавшая за нашей полусловесной-полумысленной перепалкой.
-А тебе-то что? – огрызнулась я, выходя из себя. – Всё равно тебя не остановят просьбы о сотрудничестве или хотя бы о проявлении гуманизма к моей скромной персоне.
-Ты права, ведьма, - усмехнулся двояр. – И это тело мне поможет разделаться с тобой быстро, ты даже не успеешь испугаться, - пообещал он.
-Да что ты говоришь? – теперь уже горько усмехнулась я, поднимая меч на уровень груди, и мы начали двигаться по идеальной окружности. – К чему такие поистине гуманные намерения?
-А зачем мне с тобой долго возиться? – резонно осведомилась тварь. – Ты мне пока ничего не сделала, так что и мучить тебя вроде как не за что. А вот чтобы дела так и обстояли дальше, мне и нужно избавиться от тебя как можно быстрее.
-Странная какая-то логика, - заметила я. – Ты специально заманил сюда именно меня или ловушка предназначалась для любого мага, посетившего данную деревню?
-А ты не так глупа, как кажешься на первый взгляд, - сказал двояр и изобразил нечто, похожее на... смех? – Да, ты правильно догадываешься, что именно тебя я тут и ждал. Я знал, что ты обязательно сюда прибудешь. Поэтому сама понимаешь, чтобы избавиться от свидетелей, я должен убить сначала тебя, а потом и твоего дружка, в котором очень сильно разочаровался. Как видишь, ничего личного. Так что, может быть, ты сама сдашься?
-А голову мне самой себе не отрезать? Не поднести тебе её на блюдечке с голубой каёмочкой? – поинтересовалась я, дивясь такой неслыханной дерзости. Одно дело угрожать мне, но другое дело предлагать в добровольно-принудительном порядке покончить с собой, да ещё и Платона на тот свет прихватить.
-На это я не надеюсь даже, - пожал плечами двояр, чем ввёл меня в состояние лёгкого помешательства.
Это существо, будучи порождением тёмного сгустка магии и, безусловно, относящееся к нежити, сейчас, видимо, находилось под властью какого-то опытного, но очень неосторожного мага. Не всякий некромант отважится рисковать связываться с такими тёмными материями, потому что неизвестно, как эта магия отреагирует на него самого. Она может ему подчиниться, полностью и безоговорочно, а может просто напросто смести с лица земли, выйдя из-под его власти. Причём грозило подобное только магу, осмелившемуся использовать подобную магическую материю. На всех остальных она не обращала никакого внимания.
-Ты же теоретик, - тем временем продолжал маг в облике двояра. – Ты не боец. И пишешь диссертацию не на тему боевой или практической магии.
Я не смогла скрыть удивления по поводу его осведомлённости.
-Не удивляйся, Ильга Ремарская, я знаю о тебе всё и даже больше, - ответил на мой незаданный вопрос двояр.
Его удар был таким же неожиданным, как и подлым. Я лишь успела поставить слабенький щит, который позволил мне избежать летального исхода. Но, оказавшись на земле, больно ударившись мягким местом, я разозлилась. По-настоящему. И ни один преподаватель Академии магии не видел ещё своею лучшую выпускницу теоретической магии в такой ярости.
Меч вылетел из рук при первой же атаки твари, да я за него и не цеплялась. По правде говоря, орудовала мечом я плохо, поэтому носила его больше для устрашения трусливых бандитов, а не для усекновения их более храбрых коллег. А уж в борьбе с двояром он едва ли мог помочь, только мешал.
Как я и предполагала, маг использовал примитивную подземную энергию для своих заклятий. К таким низким приёмам не прибегали некроманты вот уже на протяжении лет двадцати, со времён последней войны. И тем сильнее сей скорбный факт злил и пугал меня. Стихия земли была изучена меньше всех, потому что она включала в себя также все подземные источники магии, все низшие материи, которыми не могли пользоваться маги других стихий, а соответственно и понять принцип их действия. Я же, будучи магом водной стихии и неплохо освоившей стихию огня, могла направить на него заклятия удвоенности стихий, но это мало бы чем помогло, так как он мог принять в себя результат моей магией, что служило бы для него подпиткой. Я только тратила свои силы на защиту, не осмеливаясь нападать.
Но когда двояр совершил несколько совсем уж нечеловеческих движений, я поняла, что маг лишь контролирует его, пользуясь сознанием существа, которого сам породил из подземных материй. А как известно, многие подобные создания погибают от того же, благодаря чему были созданы. То есть двояр мог отправиться в мир иной, если его плоть столкнётся с магией его же создателя. Всё было предельно просто. Заклинание я знала, только вот оно было чрезвычайно сложным. Для его применения мне потребовалось хотя бы три свободные секунды, чтобы правильно совершить пасы руками. Мне ничего не оставалось, как создать огненно-ледяной круг вокруг моего противника. Сначала он опешил от моей наглости, так как его магия была намного старее, хоть и не такой сложной. Но его изумления мне вполне хватило, чтобы поставить пальцы в нужную комбинацию.
Когда я применила заклятие огненно-ледяного контура, изобретённого мной ещё три года назад, я надеялась, что у двояра хватит смелости не метаться, тем самым не создавая угрозы пожара. Но я переоценила возможности мага. Как любая нежить, двояр испугался такого количества несовместимой магии вместе, маг на пару мгновений потерял над ним контроль. Нежить заметалась по кругу, шерсть вспыхнула, затем последовал протяжный вой боли. Двояра кидало из стороны в сторону. Огонь перешёл на ветки. Я хотела было затушить их, но спохватилась, что тогда потеряю контроль над начатым заклинанием и отложила тушение пожара на более подходящее время, когда смогу уделить этому занятию больше внимания и сил. Но пока я сосредотачивалась на сложной формуле заклятия (надо будет подумать над его упрощением на досуге, если когда-нибудь этот досуг для меня настанет), маг вновь завладел сознанием мерзкой твари, которая приближалась ко мне медленно, но неотвратимо. Я должна была подпустить его как можно ближе. Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Вот сейчас. Я занесла обе руки для выброса энергии и заклинания, но за какую-то долю секунды двояр рванулся вперёд и полоснул меня своим длинным, острым когтем. Я не позволила себе вскрикнуть, а мысленно довела заклинание до логического конца.
Огненно-ледяной круг вспыхнул, принимая в себя нежить, отброшенную от меня мощным заклятием, в основу которого входила формула подчинения магии противника. Этим заклинанием владели не все преподаватели, и я поистине имела полное право гордиться собой. Но не успела. Мои ноги подкосились. Боль в бедре заняла всё моё сознание. Большой выброс энергии отнял у меня последние силы, что усилило наступившую боль раз в десять. Последнее, что я смогла различить – это огонь, быстро распространяющийся по веткам и охватывающий лес. Ой, не похвалят меня за это в деревне.
Я щёлкнула пальцем, где-то вдалеке до меня донесся сдавленный крик Платона, но я уже падала в темноту, не подозревая, что со мной сделает мой пленник.

 Отправлено: 17.10.11 21:46. Заголовок: Надеюсь, все будут ж..

Надеюсь, все будут живы и здоровы?

 Отправлено: 17.10.11 22:20. Заголовок: Татьяна , я жду с не..

Татьяна , я жду с нетерпением сердца! Как процесс?

 Отправлено: 18.10.11 13:45. Заголовок: Интернет не работал ..

Интернет не работал я была отрезана от мира, пришлось скрашивать время дорамками, которые успели скачаться но теперь всё работает

Глава 9.
Я пришла в себя и первым делом почувствовала, что вся мокрая. Мне было душно, жарко и зябко одновременно. Пренеприятное чувство, должна отметить.
На мой лоб опустилась мокрое полотенце. Я честно сделала попытку открыть глаза. Но они снова налились свинцом. Тогда попыталась что-то сказать, но губы ни в какую не желали меня слушаться. И я опять отдалась безмятежной дремоте, не причинявшей боли, но и не сулившей ничего хорошего.
В следующий раз я очнулась уже с более или менее светлой головой. Приоткрыв глаза, с радостью обнаружила, что рядом со мной на стуле сидит Платон с мечом в руке. Его голова упала на грудь. Он спал.
Я попыталась привстать, но он тут же очнулся и, ничего мне не сказав (вызвав тем самым моё крайнее неудовольствие!), надавив на плечи, опустил меня обратно в кровать.
Всё понятно. Платон со мной не разговаривал. Ну и не надо! Не особо и хотелось. Как будто в первый раз. Так продолжалось два дня. Он молча охранял меня, сидя в углу комнаты, а заботы обо мне поручил той самой официантке, которая с ним флиртовала пару дней назад.
Поначалу девушка смотрела на меня сочувственно, потом сочувствие сменилось усталостью и хмурым выражением лица. В итоге в один прекрасный момент Платон зашёл с горячей водой, чтобы обмыть моё вспотевшее тело, в гордом одиночестве. Я была категорически против подобного занятия, о чём и попыталась сообщить ему.
-А меня мало волнует, что ты хочешь, а что нет! – отрезал он, отодвигая одеяло. Боль в боку была настолько сильной, что я не могла активно сопротивляться. Но мне кажется, что отчаянно сопев, у меня получилось выказать своё полнейшее недовольство такой политикой.
-Платон, - тихо сказала я, когда он встал, чтобы унести тазик с водой, и остановился, услышав мой голос. – Не обязательно всё это для меня делать. Тем более скоро моя магическая копилка восстановится, и тогда исцеление пойдёт намного быстрее.
-Вот когда восстановится, тогда и поговорим, - многообещающе ответил мне Платон и скрылся за дверью.
Лежать в тишине и наслаждаться одиночеством мне пришлось недолго. В мою дверь по варварски забарабанили, что я испугалась, как бы она не слетела с петель. Потом послышалась возня, треск, звуки ударов, и кто-то с воплем спустился с лестницы.
Через секунду в мою комнату ворвался Платон, а за ним стоял Влад. Оба выглядели слегка потрёпанными, но вполне живыми и здоровыми.
-Фух! – вытер выступивший на лбу пот Влад. – К ней они не успели зайти.
И он быстро покинул мою комнату, вовремя сообразив, что находиться в одном помещении с полуобнажённой едва знакомой девушкой ему, по крайней мере, неприлично.
-Что это значит? – успела выпалить я, пока Платон не последовал примеру старосты.
-Ничего, лежи, отдыхай, - коротко ответил он. – Тебя это не касается!
-То есть как это не касается? – возмутилась я такой несправедливости. – В мою дверь барабанят так, словно за ней находится целая свора бесов, вы дерётесь с кем-то, видимо, потому что кто-то хотел проникнуть ко мне в комнату, и ты говоришь, что это меня не касается? – я перешла на такое грозное шипение, что Платон слегка смутился.
Но лишь слегка и совсем не на продолжительный промежуток времени. В следующий момент он выпрямился, одарил меня одним из своих знаменитых сердитых взглядов и хотел покинуть комнату, но не тут-то было. Я села на кровати так резко, что меня даже начало мутить.
-Я требую, чтобы ты мне всё объяснил! – возопила я, но запнулась от боли в бедре.
Платон подлетел ко мне, надавил на плечи, опустил меня обратно на подушку, со злостью сказал:
-Лежи и нишкни! – и направился к двери.
-Ты меня достал со своей заботой! – взревела я ему в след, снова попытавшись встать, но боль в бедре отозвалась так красноречиво, что я с воплем повалилась обратно. – Бесит! – сквозь зубы процедила я в потолок, имея в виду то ли обиду на Платона, то ли ощущение беспомощности.

***
Разбудил меня громкий звук. Как будто что-то бухнуло и провалилось. На первом этаже явно происходило нечто громогласное, приносящее лишь убыток. Хотя, если учитывать, что любой уважающий себя хозяин потом запросит двойную цену за испорченное имущество с дебоширов, нарушители порядка могли самозабвенно учинять беспорядок за свои же деньги потехи ради.
Я вскочила с кровати, натянула штаны и выскочила на лестницу. Как и предполагалось моим чутьём, в трактире происходила драка. Люди, стулья, посуда и прочая дребедень летали по всему помещению, да так, что создавалось впечатление невесомости. Где-то среди этой кучи малы мелькнула синяя рубашка Платона, и я разозлилась. Почему? Не знаю. Просто захотелось принять участие в этом хаосе.
Только вот без магии соваться туда не особо хотелось, а моя магическая копилка была пуста на три четверти. Хотя, собственно, почему пуста? Она была полна на одну четвёртую. Нужно оставаться оптимистом в любой ситуации. Но при любом раскладе мне было не до колдовства. Поняв свою беспомощность и немощность, мне захотелось всё это безобразие остановить. И я… в общем, как дерущиеся не оглохли, не знаю, но такого пронзительного визга даже я от себя не ожидала. Естественно, без заклинания усиления не обошлось.
-Что тут происходит? Почему мне мешают спать?! – заорала я не своим голосом. Рана в боку тут же проснулась и заныла.
Все застыли от такой наглости и уставились на меня. Представляю, какое впечатление я на них произвела: лохматая ведьма, с перекошенным от боли и злобы лицом, в майке и грязных брюках, босая, уперевшая руки в бока, с прищуренным пламенеющим взглядом.
С минуту в трактире воцарилась идеальная тишина. А потом кто-то крикнул:
-Вот же эта ведьма поганая!
-А ну рот свой закрой, неблагодарный!
-Держи её, нечисть нечистую!
-Я тебе щас покажу, кто тут грязный!
И драка началась по новой, даже с большим воодушевлением. Это что же, из-за меня всё, что ли? Я даже не знала, радоваться или огорчаться, что из-за меня столько мужиков дерутся, но когда один, особенно ретивый, оказался прям передо мной с явно недобрыми намерениями, радость вежливо уступила место огорчению, а я попятилась от очередного «воздыхателя».
-Ведьма проклятая! – зарычал он и замахнулся на меня дубинкой.
Не успела я пискнуть, как между нами вырос Платон.
-Приятно познакомиться, но вам пора! – сообщил ему наёмник и сбросил с лестницы через перила. Потом повернулся ко мне.
И я поняла, что смерть моя пришла. Надо мной нависла гроза моей жизни – Платон Амелин. Он надвигался на меня с выражением лютого убийцы. И когда я простилась с этим миром, готовясь увидеть перед собой свет в конце тоннеля, зажмурив глаза, то поняла, что меня взяли на руки и куда-то понесли.
-Отпусти, - зашипела я и начала брыкаться. Но рана тоже не осталась в долгу, напомнив о себе резкой болью. – Уй! – я схватилась за бок и закрыла глаза, чтобы сдержать подступившие слёзы.
Платон занёс меня в комнату, бережно опустил на кровать и вылетел прочь, хлопнув дверью. Я тут же вскочила и подбежала к ней. Дёрнула за ручку. Леший с два она открылась. Я в сердцах стукнула по ней ногой, и теперь к боли в бедре добавилась боль в ноге. Я еле-еле доковыляла до кровати, уселась и начала гипнотизировать дверь взглядом.
Не знаю, сколько я так просидела, но за это время шум внизу потихоньку сошёл на нет, а потом и вовсе исчез. На двери ничего нового и интересного не появилось, и она мне надоела. Платон рано или поздно должен был вернуться: все его вещи лежали в углу слева от кровати. Наконец ключ в замке повернулся, и наёмник тихо зашёл в комнату. Беззвучно закрыв дверь (видимо, думал, что я сплю), он оглянулся и наткнулся на мой колючий взгляд. Я ещё и огоньку добавила в зрачки, для эффекта.
Я думала, что сейчас начнутся оры и крики, а потасовка внизу покажется лёгким разогревом, но не тут-то было. Платон молча прошёл к окну и встал, вглядываясь куда-то вдаль.
Так прошло минут десять. Я начала потихоньку закипать, жаждя скандала. Да что он себе позволяет вообще?
Я встала и как можно громче пошлёпала к двери, всем своим видом показывая, что я ухожу и не планирую возвращаться! Но меня никто не окликнул, никто не бросился догонять и даже не подошёл к двери после того, как я её захлопнула. Вздохнув, я поковыляла к своей комнате. Бедро болело нещадно.
В коридоре пришлось столкнуться с официанткой, которая несла тазик с водой и бинты. Она неодобрительно покосилась на меня и прошмыгнула мимо. Я оглянулась. Она постучала в комнату Платона! Дверь открылась, руки забрали воду и бинты, дверь закрылась.
Когда девушка проходила мимо меня, я её задержала за рукав.
-Зачем ему бинты? – спросила я у неё.
-Так ранили его. Во время драки, - нехотя призналась она, стряхнула мою руку и ушла.
Я задохнулась от возмущения. Его ранили, а мне он ничего не сказал! Я же могу заговорить рану! Ну… сейчас-то не могу, но он-то об этом не знает!
Моё терпение лопнуло, и я пошла изливать свой гнев на этого высокомерного наёмника.
Сначала вежливо постучала. Никакой реакции. Тогда я открыла дверь и вошла.
Платон лежал на кровати, заложив руки за голову и уставившись в потолок. Только сейчас я заметила, что правая штанина заляпана кровью. Тазик с водой стоял около кровати, а бинты лежали на прикроватной тумбочке. Я робко кашлянула:
-Сильно тебя задели?
-Нет.
Даже головы не повернул.
«Ну, всё, - мрачно подумала я. – Моё терпение лопнуло!» И я со злостью захлопнула дверь, оставшись внутри комнаты.
Платон скосил на меня взгляд, вздохнул, сел на кровати и занялся своей раной.
Я подошла к нему и попыталась помочь, но он отодвинул мои руки и продолжил промывать рану на ноге сам.
-Да что ты себе позволяешь? – возмутилась я, вскакивая и начиная метаться по комнате. – Кто ты вообще такой, чтобы так себя со мной вести? Обиделся на меня, что я тебя привязала к дереву, да? Посмотрите на него, какой ранимый! Как будто я не его жизнь спасала, а этой твари! Я и без тебя справилась! (Платон многозначительно хмыкнул, но возражать не стал). Потом ещё решил в целителя поиграть? А кто тебе сказал, что мне твоя помощь нужна? Чего ты увязался за мной с самых Нижних Резней? По всему Ростонду за мной ходишь! Захотел на меня обнажённую и беззащитную посмотреть? Налюбовался небось, пока я без сознания валялась! Чего ты ухмыляешься?
Тут в дверь постучали, и в комнату вошла всё та же девица с бутылкой самогона. Я рассвирепела окончательно.
-Кто тебе позволял входить? – накинулась я на неё. – А ну вон пошла!
И схватив её за локоть, выпроводила из комнаты и захлопнула дверь, поворачиваясь лицом к наёмнику. Он невозмутимо встал, подошёл, бесцеремонно отодвинул меня в сторону, открыл дверь и взял самогон у всё ещё стоявшей в коридоре официантки. Дав ей серебряную монету, он закрыл дверь и опять сел на кровать, продолжая обрабатывать рану.
-Ага! Значит, от этой девки помощь принять не постеснялся, а меня оттолкнул? – взъерепенилась я. И продолжила возмущаться дальше.
Платон тем временем промочил бинт самогоном и обмотал им ногу.
Я же не унималась:
-А чего ты меня вообще потащил наверх? Может, я хотела принять участие в драке? А ты решил в благородного рыцаря поиграть? Какого лешего ты запер меня в этой комнате? И не смей так высокомерно молчать!
Тут Платон кинулся ко мне, и я прижалась к стене, в то время как он навис надо мной, опёршись двумя руками в стену с обеих сторон от моей головы.
-Что? Сказать нечего? – зашипела я. – Поэтому и бесишься?
-Какая же ты дура! – в сердцах кинул он, ударил правой ладонью по стене и отскочил к окну.
-Правильно, - развела я руками. – Конечно, я дура. Помешала тебе с местной официанткой поразвлекаться! То-то ты даже дверь не запер, ждал, пока она с самогоном вернётся! А тут я всё настроение испортила.
Платон развернулся и быстрыми шагами направился ко мне. Столько злобы было на его лице, что я аж отпрянула и прижалась к двери с одной только мыслью: «Сейчас ударит».
Он схватил меня за плечи, прижал ещё сильнее к двери и… поцеловал.

 Отправлено: 18.10.11 13:50. Заголовок: Платон Единственным ..

Платон
Единственным способом остановить эту проклятую ведьму – было либо ударить её, либо поцеловать. Я справедливо рассудил, что удар она мне точно никогда не простит, поэтому пошёл на ещё больший риск и поцеловал её. Так, чтобы она не сразу смогла прийти в себя, и я бы успел вставить слово в её гневную тираду.
-Успокоилась? – осведомился я, немного тряхнув её.
Она кивнула, вся залившись краской.
-Тогда сейчас ты ложишься на кровать, отворачиваешься к стене. Я ложусь на другую сторону кровати, кладу между нами меч и поворачиваюсь в другую сторону. Тебе опасно оставаться одной в этой деревне, так как благодаря тебе они освободились не только от кровожадного монстра, но и потеряли половину своего леса, на восстановления которого у них уйдут годы. Поэтому ты сейчас молча делаешь всё, что я тебе сказал, а завтра мы рано утром уезжаем. Всё поняла?
Она кивнула и опустила глаза. Тогда я отпустил её.
Подойдя к кровати, Ильга легла, отвернулась и сжалась в комок. Какая же она иногда…
Я помотал головой, чтобы отбросить ненужные мысли.
Закончив со своей раной, мне пришлось запереть дверь на засов и поставить стул перед ней, чтобы в случае проникновения помешать злоумышленникам быстро добраться до ведьмочки. Окно я запер, также приставив на пол рядом вазу. Если что, возвестит о незваных гостях своей преждевременной кончиной.
Ильга уже закрыла глаза и усиленно делала вид, что спит. Я накрыл её одеялом, положил между нами меч и улёгся на другой стороне кровати. Еле-еле сдерживая желание, чтобы не повернуться к ней, дунул на свечу, и комната погрузилась в полный мрак.
Сзади меня послышалось какое-то копошение, и я почувствовал, что Ильга легла на спину. Я представил, как она лежит, смотрит в потолок и думает. О чём, интересно? Может, о поцелуе?
Я почувствовал себя полнейшим негодяем и идиотом. А что мне оставалось делать? Продолжать ей врать? Ведь я не случайно наткнулся на неё там, в Нижних Резнях. Не случайно предложил ей сотрудничество и всесильную помощь в поимке различной нечисти. Не случайно провёл её через Рандевское княжество, моё родное княжество. Не случайно прыгнул к ней через костёр… А вот об этой неслучайности думать как раз-то не надо.
Ильга не шевелилась вот уже несколько минут, и мне ужасно захотелось посмотреть на неё. Я как можно тише повернулся на спину и скосил взгляд в её сторону. Она не спала, а смотрела перед собой.
Мы будто по сигналу повернулись друг к другу. Месяц вышел из-за луны и осветил её лицо. Бледное, усталое, но такое красивое. Она похудела. Надо срочно её откормить. А я ведь так хорошо готовлю…
Мы долго друг на друга смотрели и, по-моему, даже не заметили, что начали медленно тянуться друг к другу. Но, спохватившись, резко отвернулись в разные стороны. Чтобы избежать соблазна, я подвинулся на самый край кровати и почувствовал, как она сделала тоже самое.
Когда-нибудь я скажу ей всю правду. Но не сейчас.